Я только вздохнул. Виноват, разумеется, что отправил беременную женщину в посольство. Но с другой стороны, Наташке не стоило так налегать на омлет.

— Пойду прилягу, — решила супруга и, в сопровождении матери пошла наверх, а я остался выпить кофе. Вредно, разумеется, пить кофе на ночь, но коли организм просит кофе, надо уступить.

Поднявшись в комнату супруги обнаружил, что Наталья уже лежит в постели, почитывая не то тонкую книжку, не то брошюру на немецком языке. Видимо, «трофей», доставшийся после похода в посольство.

— Ты как? — первым делом поинтересовался я.

— Да все нормально, — отмахнулась Наташа. — Водички попила, мама таблетку дала, все прошло.

Вот и славно. Теперь уже можно и о делах.

— И как тебе статс-секретарь Реннер? Что интересного рассказал?

Вместо ответа, Наташа вдруг заявила:

— Володя, дай слово, что ты никогда не станешь бить нашего ребенка?

— Какого ребенка? Нашего? Конечно не стану, — растерялся я.

У нас еще и ребенка-то нет, а она уже переживает. Врать не стану, что никогда не бил свою дочь — однажды дал ей по попе, так до сих пор стыдно, хотя прошло уже много лет.

— Нет, ты мне твердо пообещай, что никогда не ударишь нашего Виктора!

— Наташ, может у нас не Виктор будет, а Виктория, — осторожно предположил я, а потом, еще более осторожно, спросил. — Скажи-ка лучше, что ты читаешь?

— Какая разница? — буркнула Наталья, но сменив гнев на милость, сообщила. — Я в посольстве несколько книжек купила. Одну — самого Раннера, а вторую, вот эту, доктора Фрейда. Ты, вообще, о Зигмунде Фрейде что-то слышал?

В моем мире увлечение Фрейдом совпало с началом перестройки, пережило девяностые годы, а потом плавно сошло на нет, когда выяснилось, что кроме Фрейда имеются и другие ученые, а сводить все к фрейдизму — нелепо.

— Откуда? — сделал я удивленные глаза. — Откуда в каком-то Череповце могли знать о теории психоанализа, о теории эдипова комплекса, не говоря уже о методе свободных ассоциаций? Деревня, чай, щи лаптем хлебаем.

— Володь, ты опять начинаешь изображать из себя обиженного провинциала? Я вовсе не хочу тебя обидеть. Если обидела — то прости, не хотела. Чего ты хочешь от беременной женщины? Про Фрейда люди слышали, но все сводят к бессознательному, да подавленной сексуальности, как будто у доктора Фрейда больше ничего нет.

— Нет, у Фрейда еще есть работа, в которой говорится, что богатые люди страдают запорами.

— Это что за работа?

— Это из ранних, — уязвил я ученую даму, закончившую курс гимназии. — Господин Фрейд писал, что жадные дети стараются долго не какать, потому что им жалко э-э .. в общем, ты поняла, чего им жалко. В конце концов, это начинает приводить к запорам. А богачи — все сплошь жадные. Стало быть, богатые люди страдают запорами.

— Не читала, —вытаращилась Наталья. — Не помнишь, как работа называется?

Я только пожал плечами. Где упомнить название, если прошло столько лет? Хорошо еще, что основную мысль уловил, но не уверен, что правильно ее передал.

— И что тут у тебя? — кивнул я на книгу.

— Так сам посмотри, — попыталась Наталья передать мне брошюру, но вспомнив, что в немецком языке ее супруг ни бельмеса, сказала. — Это отдельный оттиск статьи «Ребенка бьют». Так вот, Фрейд пишет, что дети сознательно напрашиваются на побои родителей, потому что получают от этого наслаждение. Если бьют их самих — мазохистское наслаждение, а если при них бьют братьев и сестер, то получают садистское удовольствие.

Как часто вспоминают слова профессора Преображенского о том, чтобы не читали за обедом газеты. Но беременным женщинам читать Зигмунда Фрейда вообще противопоказано.

Захотелось отобрать у Наташки брошюру, порвать ее и отдать горничной на растопку печки, но не стал этого делать, чтобы любимая не обиделась.

— Так с Раннером-то что? — напомнил я. — Собирается Вена нас признавать, или нет?

— Вена бы хоть сегодня признала, но боится. Ждет, пока державы-победительницы Советскую Россию признают, или хотя бы Франция.

— Ну вот, — расстроился я. — И зачем тогда Реннеру нужна была встреча с начальником торгпредства?

Расстроишься тут. Я то уже планы начал строить, захотел «Сказки Венского леса» послушать в самой Вене. И резидентуру учредить в самом центре Европы, чтобы наши агенты могли работать и по Венгрии, и по Чехословакии с Германией. А тут, понимаете ли, мордой и об стол.

— Торговать они хотят, — сообщила Наташа. — Австрийцы готовы брать у нас нефть, зерно, а еще лес. Но хотят, чтобы мы не по общеевропейским ценам продавали, а по договорным, со скидкой процентов на двадцать. И чтобы мы транспортные расходы на себя взяли.

Покажите мне хоть одну европейскую страну, которой не нужен наш лес, зерно и сырая нефть? А еще чтобы — подешевле. Но оплачивать транспортные расходы для Австрии, у которой нынче нет выхода к морю — перебор. Но в принципе, мы готовы взять эти расходы на себя, включив их в стоимость сырья. Но с зерном сейчас у самих туговато. Спасибо, что пока не полыхнул голод в Поволжье, но еще все может быть.

— Еще австрийцы готовы рассмотреть вопрос о компенсации Советской Россией стоимости нефтяных месторождений в Галиции, а также оборудования, — добавила Наташа. — Карл попросил, чтобы торгпредство довело это до правительства товарища Ленина.

В той истории Австрия не требовала от Польши, которой досталась Галиция и нефть, никаких компенсаций. Попробовала бы — так сразу бы получила ответ от Англии и Франции.

— И что ты ответила? — полюбопытствовал я.

— Все, как и положено — торговля должна быть взаимовыгодной, поэтому Австрия должна предоставить перечень тех товаров, в которых была бы заинтересована Советская Россия. Касательно же нефтяных месторождений, то посоветовал связаться с Галицкой республикой, потому что она является независимым государством.

— Умница, — похвалил я свою супругу и боевого товарища. — Ответила по существу, достойно.

И обтекаемо, как истинная дочь дипломата. А что не так? Галиция и на самом деле не является частью РСФСР. Вон, мы ее даже на своих картах не отображаем. Правда, карты свои мы так до сих пор и