– Правильно ли будет предположить, что вы были его самым доверенным лицом? – спросил Джейк.

– Нет. Я даже не понимаю, почему Сет втянул именно меня в эту историю. Могу назвать несколько человек, которые были ему гораздо ближе. – Прервавшись на долгий глоток кофе, он продолжил: – Мы с Сетом не всегда ладили. Я даже, бывало, подумывал уйти от него. Чем больше он зарабатывал, тем рискованнее действовал. Не раз и не два я был почти уверен, что он вознамерился сжечь все свое состояние в феерическом акте банкротства – вместе с незаконными тайными офшорами, разумеется. Он стал абсолютно бесстрашен, и это пугало.

– А теперь, когда мы с вами все равно втянуты в это дело, давайте поговорим о деньгах Сета.

– Конечно. Я расскажу вам то, что известно мне, но всего я не знаю.

– Хорошо, – небрежно произнес Джейк.

Он говорил так, словно они вернулись к обсуждению погоды, хотя вот уже почти двое суток его снедало любопытство, чем же владел Сет. И вот наконец сейчас Джейк должен был услышать ответ. Перед ним не лежал блокнот, не было у него и ручки – только чашка черного кофе на столе.

Эмбург еще раз огляделся по сторонам, но никто к их разговору не прислушивался.

– То, что я вам собираюсь рассказать, малоизвестно. Это не является конфиденциальной информацией, но Сет умел держать свои дела в тайне.

– Эта тайна вот-вот выйдет наружу, мистер Эмбург.

– Я знаю. – Он отпил глоток кофе, словно для заправки, и чуть склонился вперед, к Джейку: – Сет имел кучу денег, и все они были заработаны в последние десять лет. После второго развода он был ожесточен, зол на весь мир, сломлен и в то же время полон решимости делать деньги. Он по-настоящему любил свою вторую жену и, после того как она его бросила, жаждал мести. Для Сета это означало сделать еще больше денег, чем она получила от него при разводе.

– Я хорошо знаком с ее адвокатом.

– Да, такой здоровый толстый парень… Как его звали?

– Гарри Рекс Воннер.

– Гарри Рекс. Я несколько раз слышал, как Сет поносил его на чем свет стоит.

– Не только его, наверное.

– Говорю то, что слышал. Так или иначе, у Сета имелись дом и участок земли, и он заложил их, получив очень внушительную сумму, чтобы купить лесопилку в Алабаме, возле Дотана. Я как раз там работал – торговал лесом. Так мы с ним и познакомились. Он точно угадал время и купил ее дешево. Это было в конце семьдесят девятого года. Цены на фанеру держались устойчиво, и дела у нас шли очень хорошо. После сезона благословенных ураганов, нанесших большой ущерб, спрос на фанеру и древесину подскочил. Сет заложил лесопилку и купил мебельную фабрику в Джорджии, неподалеку от Олбани. Там делали гигантские кресла-качалки, которые можно видеть на передних террасах ресторанов «Гридл» по всему побережью. Он заключил контракт с этой ресторанной сетью, и уже на следующий день мы едва успевали выполнять заказы. Тогда Сет заложил эту фабрику, что-то занял и купил еще одну, в Алабаме, возле Трои. К тому времени он нашел в Бирмингеме банкира, который пытался превратить свой маленький банк во что-то более грандиозное и действовал весьма агрессивно. Они с Сетом объединились, и сделки пошли одна за другой. Он приобретал новые фабрики, новые лесопилки, сдавал в аренду лесные угодья. У Сета был нюх на недооцененные предприятия или те, что испытывали финансовые затруднения, и его банкир редко говорил «нет». Я предостерегал его насчет избытка долгов, но он предпочитал дерзость в делах и не слушал меня. Ему непременно нужно было что-то доказывать. Он купил самолет, держал его в Тьюпело, чтобы здесь никто ничего не знал, и летал на нем с места на место.

– И все это кончилось благополучно?

– О да! За последние лет десять Сет приобрел с дюжину компаний, преимущественно мебельных предприятий на Юге, из которых иные перевел в Мексику, а также множество лесных складов, лесопилок и тысячи акров лесных угодий. И все это на деньги, взятые под залог. Я упомянул бирмингемского банкира, но были и другие. Чем больше становился размах его дела, тем легче он занимал деньги. Как я уже сказал, порой это начинало пугать, но парень ни разу не прогорел. Он не продавал ничего из того, что приобретал, все сохранял и постоянно искал новые объекты. Сделки и долги стали для Сета своего рода манией. Кто-то играет в карты, кто-то пьет, кто-то не пропускает ни одной женщины, а Сет, приобретая очередную компанию, наслаждался запахом чужих денег. А еще он любил женщин. Ну а потом он, увы, заболел. Около года назад врачи сообщили, что у него рак легких и что ему остался от силы год жизни. Излишне говорить, что он почувствовал себя раздавленным. Ни с кем не посоветовавшись, решил продать все. За несколько лет до того мы нашли в Тьюпело юридическую контору Раша. Там было несколько адвокатов, которым Сет в конце концов решился довериться. Вообще-то он ненавидел адвокатов и выгонял их с такой же скоростью, с какой нанимал. Но фирма Раша убедила его объединить все владения в одну холдинговую компанию. В ноябре прошлого года он продал эту компанию некой финансовой группе в Атланте за пятьдесят пять миллионов долларов и выплатил все долги – тридцать пять миллионов.

– Значит, чистого дохода он получил двадцать миллионов?

– Да. Плюс-минус. Было еще несколько заинтересованных лиц, включая меня. Я владел некоторым количеством акций холдинга, поэтому не остался внакладе и в конце прошлого года отошел от дел. Что сделал Сет с деньгами потом, не знаю, может, закопал на заднем дворе. Он имел и другие доходы, которые размещал за пределами холдинга. У него был небольшой дом в горах Северной Каролины и еще кое-какое имущество. Вероятно, один-два счета в офшорных банках.

– Вероятно?

– Не могу сказать определенно, мистер Брайгенс. Просто исхожу из слухов, которые доносились до меня за эти годы. Как я уже сказал, Сет Хаббард обожал секреты.

– Что ж, мистер Эмбург, вам, как его душеприказчику, и мне, как его адвокату, предстоит отследить все, чем он владел.

– Это не так трудно. Нужно лишь добраться до его конторы.

– И где она?

– В Пальмире, на территории лесного склада. Это была его единственная контора. Там заправляет его секретарша, Арлин. Я говорил с ней в воскресенье вечером. Думаю, она держит все под замком, пока не объявятся адвокаты.

Джейк отпил кофе и попытался осмыслить услышанное.

– Двадцать миллионов долларов, гм… Не думаю, что в округе Форд найдется другой человек, владеющий такой уймой денег.

– Про это, мистер Брайгенс, я ничего сказать не могу – никогда там не жил. Однако заверяю вас: здесь, в округе Милберн, точно нет никого, кто располагал бы хоть малой долей такого состояния.

– Неудивительно, это же сельский Юг.

– Вот именно. И в этом величие истории Сета. Однажды, в возрасте шестидесяти лет, он проснулся и сказал себе: да, меня сломали, но я устал жить сломленным и, черт меня побери, если я что-нибудь не предприму. Первые две сделки ему удались, и он открыл для себя прелесть использования чужих денег. Свой дом и землю он закладывал раз десять. Несгибаемый человек, кремень!