Он с шумом выдыхал воздух. С каждым разом всё реже и реже. Словно боялся спугнуть её. Ведь прикосновения Грейнджер так нужны были ему. Малфою казалось, что прошла целая вечность, хотя на деле — всего несколько секунд.

Она намеревалась убрать руку, когда Драко схватил её за запястье. Посмотрел в глаза, что были спокойными. И просто положил её ладонь себе на щеку. Прошу, не останавливайся. Не смей. Не лишай меня хотя бы этой близости с тобой. Самое худшее для меня сейчас чувство — ожидание. И оно внутри меня. Я не могу ничего сделать. Я не могу прикоснуться к твоим губам сейчас. И сойду с ума, если ты сейчас избавишь меня от прикосновения твоей ладони на моей щеке.

Она приблизилась к нему чуть ближе. Так, что кончики их носов слегка соприкоснулись. Грейнджер опустила взгляд на свою ладонь, что лежала на щеке Малфоя, а затем — на его губы. Драко повторил её взгляд, только остановился на приоткрытых устах. Словно она хотела что-то сказать, но не могла. Или не захотела.

Малфой прикрыл глаза, всё ещё ощущая её ладонь на своей щеке. Слегка улыбнулся этому прикосновению. Ему казалось, что он никогда ранее не дышал, как сейчас. Словно не умел, а она — научила.

Даже с закрытыми глазами он видел её образ. В своей голове. Её взгляд. Ты поймала меня, Грейнджер, как рыбу в море. И я согласен умереть в твоих сетях. Только не отпускай меня.

Открыв глаза, он увидел её взгляд. Расстерянный. Словно она не знала, зачем так приблизилась к нему. Будто никогда не была на таком коротком расстоянии с парнем. Ты позволишь мне объяснить, почему я рядом с тобой? Это просто. Ты быстро поймешь, ведь ты умная. Хоть и бываешь глуповатой.

Малфой ещё раз коснулся взглядом её губ, словно спрашивал разрешения. На что Грейнджер ответила очень просто — плавно прикрыла глаза. Не теряя ни секунды, он медленно приблизился к её губам и коснулся их своими. Он хотел передать ими то, что было внутри него. Что не давало ему подохнуть каждый день, когда она была в пределах его поля зрения и когда пропадала. Всё то, что позволяло ему жить не по правилам отца. Любовь. Любовь к тебе, Грейнджер.

Он старался касаться её губ очень легко. Словно боялся, что она вновь оттолкнет его в пропасть, ведь он стоял на самом краю и едва балансировал. Малфой осторожно коснулся языком её губ, словно моля её впустить его в себя. И она поддалась, слегка приоткрывая рот. Он слышал её сбивчивое дыхание. Ощущал её ладонь на своей щеке. Чувствовал яблочный аромат. Господи, спасибо. Спасибо, что она позволила.

По спине Малфоя пробежали мурашки, когда она коснулась пальцами его скулы, словно хотела его почувствовать ближе. Он повернулся в её сторону всем телом и опустил руку ей на талию. Этот поцелуй был мягким. Непривычным для обоих. Они дышали в такт друг другу, обжигая щеки горячим дыханием.

Чёрт, где делось его сердце? Почему настолько медленно оно стучит? Плевать, оно вновь застучит. В её душе. Он отдаст ей его, если она пожелает.

Гермиона повторяла все его движения. Также касалась языком его губ, что заставляло Малфоя откинуть любые мысли в дальний шкаф его разума. Сейчас была только она. И её губы.

Он прижимал её к себе ближе, словно хотел, чтобы она вошла в его душу. Чувствовал, как сильно стучит её сердце в груди. И понимал, что сходит с ума.

Глава 13

Рональд Уизли всегда был простым парнем. Если что-то происходит и он это замечает, то сразу бежит к Гермионе, чтобы разобраться во всем.

Однако не сейчас. Сейчас они хоть и остались друзьями, но общались крайне редко. Они виделись с ней даже чаще, чем разговаривали. Она старалась держаться Гарри и Джинни.

Он прекрасно знал, что Гарри уже был у неё в больничном крыле. Но прийти вместе с ним он не смог. Рон знает, что весь друзей разговор он будет молчать и стоять в стороне.

Вообще, та ситуация, что произошла во дворе Хогвартса, была очень странной. Какого чёрта Малфой прикасается к Гермионе без причин? Почему Рон не заметил Грейнджер первым? Сейчас, возможно, он бы сидел рядом с ней в больничном крыле и разные безумные вещи не лезли ему в голову.

Он несколько раз уже выходил из общей гостиной, чтобы пойти и проведать Гермиону самостоятельно. Но что-то будто не давало ему это сделать.

Возможно, это был страх. Ведь он даже не знает, как она отреагирует на его визит. Может быть, это была растерянность. Ведь он даже не продумал то, что скажет. Ты прекрасно понимаешь, что тебе нужно её увидеть. Показать, что ты тоже переживаешь за неё. А вдруг она спит? Плевать, лишь бы увидеть её.

Он уже спускался по лестнице, когда заметил, что коридоры везде были пусты. Чёрт, у них же сейчас Зельеварение. Всё равно, он должен был её увидеть.

Второй этаж, поворот в пустой коридор. Ему нравилось, что за окном засветило солнце, словно освещало ему путь. Неужели всё будет в порядке? Может они смогут помириться? Определенно, если он извинится перед ней и попросит второй шанс. Возможно, она согласится. А нет — он постарается пережить. Он не в силах отказать себе в маленькой надежде, что Грейнджер может вернуться к нему. И он вновь обнимет её, как было раньше.

Поворот в сторону больничного крыла. Массивная дверь была приоткрыта. Уизли аккуратно обошёл разбросанные железные доспехи. Видимо, Пивз недавно пролетал здесь.

Шаг, ещё шаг и…

Рон не любил крыс. Ещё с третьего курса Хогвартса, когда его любимый домашний питомец оказался предателем Сириуса Блэка, Римуса Люпина и отца Гарри Джеймса Поттера. Питер Петтигрю. Периодически, у Рона даже болела нога, где раньше его укусил Сириус, когда тащил под Гремучую иву. С тех самых пор, крысы вызывают у него отвращение.

И сейчас, когда он стоял и смотрел внутрь больничного крыла… Когда видел, как Гермиона кладет ладонь на щеку Малфоя… Когда он лежит рядом с ней, как ни в чем не бывало… Внутри его сердца стала царапаться крыса. Она давно пригрелась и жила там. С тех самых пор, когда Грейнджер сказала ему, что не хочет встречаться.

Уизли не мог пошевелиться, стоя прямо перед дверью. Ни шагу назад, ни шагу вперед. Его сердце продолжала терзать та самая крыса. Чёрная, вся в слизи.