мерцанием магического Знака, занимающего все пространство между закопченными мраморными колоннами. Оплетенные огненным узором, горели девять светильников, посередине распростерся без чувств какой-то человек в сером, в дальнем конце зала раскачивался в трансе и пел лысеющий полноватый мужчина в черном бархатном балахоне, с нездоровой бледностью на залитом потом лице. Выронив Меч, я схватил ближайшую ко мне чашу огня и бросился к дверям, намереваясь раз и навсегда покончить с порождением мрака, но на полпути меня остановил ужасный, полный нечеловеческой муки и отчаяния вопль.

Я медленно повернулся. Вид магического Знака изменился неузнаваемо: зловещая пульсация сменилась неровным мерцанием, линии Узора оплывали и изменялись, на месте пропавшего светильника крутился искристый водоворот тьмы. Кричал Мирандос, кричал, сгорая в столбе ослепительного изумрудного пламени, языки зеленого огня вырывались из разрушенной пентаграммы и обвивались вокруг колдуна, вгрызаясь в хрупкое человеческое тело.

Несколько мгновений я тупо наблюдал за жуткой картиной, продолжая сжимать в руках чашу светильника, вопли умирающего звенели у меня в ушах, потом я заметил, что человек в центре пентаграммы зашевелился. Он перевалился на бок и сжался, стараясь целиком укрыться под куцым серым плащом. Я узнал в нем Фернадоса и наконец-то испугался. Клубы тьмы и зеленого огня все быстрей кружились над пентаграммой, образуя гигантскую свистящую воронку. Вихрь вырвался за пределы Знака, подхватил Меч Лун и понес, кружа и переворачивая. Я отчаянно рванулся следом, в бешенный водоворот, чудом успев ухватиться за молочно-белый самоцвет на конце рукояти.

Меня пронзило ощущение Силы, равное которому я еще никогда не испытывал: лед и пламя, тьма и свет одновременно, мириады бриллиантовых игл пронзили мое тело, прервав дыхание, заморозив крик, одна часть моего существа упивалась блаженством, но другая, большая — содрогалась в агонии. Я мертвой хваткой вцепился в рукоять Меча Лун и теплая волна промчалась по моему телу, растворяя иглы и оживляя мускулы.

— Фернадос! — имя всплыло в мутнеющем сознании как последний проблеск надежды. — Помоги мне!

Вихрь все кружил и переворачивал меня, пока маг осторожно выглядывал из своего укрытия, кажется, мой вид произвел на него впечатление. Мирандос что-то прокричал, но ветер относил его слова и я отчаянно забился в потоке, стараясь оказаться ближе к центру водоворота.

Маг говорил о Мече, о его рукояти или о камне на ней. Перевернуть! По миллиметру, предельно осторожно, я перехватывал руки ближе к гарде, с некоторым опасением взялся за лезвие — оказалось, что на ширину ладони под гардой заточки нет.

Знаки на лезвии погасли, но ярко вспыхнул белый самоцвет, теплая волна свернулась и развернулась, под моими ногами оказался пол. Вихрь изменил направление — теперь он вращался вокруг Меча, бесконечной спиралью втекая в камень, сила порывов уменьшалась и, наконец, последний лоскут тьмы со вздохом растаял внутри. Я с трудом перевел дыхание.

Маг выставил из-под плаща голову и внимательно огляделся.

— Мне надо что-то еще сделать?

— Нет, нет! Все великолепно, он иссяк. Ты не поможешь мне встать, Дэвид?

Я спрятал Меч в ножны и с грехом пополам поставил мага на ноги.

— Эх! Ведь надо ж было так глупо попасться! Надеюсь, Вильям не сильно пострадал.

— Без понятия, у меня не было времени его искать. О, Дваждырожденный! Что если он ожил?

— Меч Лун, — маг многозначительно кивнул, — разит насмерть, но проверить, конечно, не мешает. Иди и если найдешь Вильяма, пришли его сюда.

Я кивнул и заспешил на лестницу. Опасения оказались напрасны: куча тряпья и железок — вот все, что осталось от Дваждырожденного, но, спустившись ниже, я обнаружил сюрприз. На ступеньках башни меня ожидал Жак в компании дюжины желтых сторожевых псов. Страж ласково трепал по загривку самого крупного, украшенного множеством шрамов кобеля и тихим окриком успокоил встрепенувшуюся свору.

— Ты что — и на псарне знакомых имеешь?

— Нет, сэр. Это — талант, у меня с детства к зверям тяга. Спасли меня собачки, вы ведь правы были, Дваждырожденный — шустрая тварь.

— Я-то думал — они тебя треплют. Ладно, тут такая проблема: мага я нашел, он очухался и требует Вильяма, а у меня уже сил нет его искать. Ты не пошуруешь в башне?

— От чего же нет, сэр. А как там дела?

— О, да, извини! Все кончено, колдун и тварь — мертвы, Месса сорвана, маг жив и здоров, про твоего друга не скажу — не знаю.

— Обойдется, Вильям — мужик везучий.

— Ну, так помоги его везению. Встретимся дома.

— Вы доберетесь сами, сэр?

— За меня не волнуйся.

Страж оставил, наконец, собак и, прихватив оба фонаря, двинулся в башню.

Если таким образом он хотел помешать мне спуститься в Канализацию, то он жестоко ошибся — блуждание при свете звезд мне нравилось куда меньше подземной кромешной тьмы. Протолкавшись мимо лениво ворчащих псов, я прямиком отправился к темному провалу колодца и остановился только тогда, когда последний проблеск света растаял в гулкой темноте.

— Мои поздравления! — ради разнообразия в тоне Крабата не было сарказма. — Твое боевое крещение прошло более чем успешно.

— Повезло, — отмахнулся я. — Что ж ты мне не сказал, что там может быть такая чертовщина?

— Если бы я пытался рассказать обо всем, то говорил бы до сих пор, — нравоучительно заметил призрак и примирительно добавил, — Не стоит обижаться — всего не предусмотришь.

— Замнем. Ты не проводишь меня до дому?

— С удовольствием.

— Горячая ванна и постель — вот все, о чем я могу сейчас думать.

— Да, тебе надо восстановить силы.

— Успею.

— Я бы не был так оптимистичен.

У меня в ушах зазвенел колокольчик.

— Что я пропустил, Крабат? Мы сокрушили всех, теперь нет причин для беспокойства!

Призрак помялся.

— Видишь ли, нечки просто не могли понять, что их убило. Демон и Дваждырожденный — это уже сложнее, но главное — ты противостоял Черному Ветру и победил. Теперь все твари Дебрей знают, где искать Меч Лун и наследника Силы. Полагаешь, они оставят тебя без внимания?

Я только застонал.

— Плевать на них! По крайней мере, я успею выспаться.

— О, да. Пара дней у тебя есть. Если появится что-то неожиданное, я тебе сообщу.

Постарайся давать мне такую возможность почаще.

Я вновь брел по бесконечным тоннелям Канализации, но тишину подземелья на этот раз разбивали только мои шаги. Призрак бесшумно плыл впереди, указывая путь своим слабым мерцанием. К счастью, пол был почти ровный.

Пробираясь через хрупкий лес известковых отложений, который вырастила вода на полу и потолке коридора за долгие века кропотливой работы, я притормозил.

Кажется, здесь я уже был.

— Крабат, а свет Меча тебе не мешает?

— Нет, он ведь