— Нет, — затрясла головой девушка. — Зачем мне что-то скрывать?

— Ну что ж. Мы свяжемся с вашим братом. Дайте-ка его телефон.

— Он живет в Москве.

— Это не проблема, — хмуро заверил Коршунов.

Мы вернулись в «Усадьбу» и заказали обед в номер. Пока ждали заказ, Коршунов расчертил на листках график передвижения Назарова в Калининградской области. Один лист соответствовал одному дню. Под пунктами маршрута он писал имена людей, с которыми встречался шпион. На страницах с заголовками «2 июля» и «4 июля» все имена были перечеркнуты. Эти люди не могли получить досье. А вот «3 июля» в рамочку была обведена «Неизвестная на пляже».

— Кто же ты? — задумчиво пробормотал Кирилл, склонившись над столом. — Надеюсь, в Москве оперативно отработают Александра Кормильцева.

— У тебя много помощников? — спросила я.

— Пока существует надежда найти досье, мне будут помогать. А вот потом…

— Что потом? Когда мы найдем или когда не найдем?

— У нас только шесть дней. И первый из них уже закончился.

— Так что же потом? На седьмой день? — Я чувствовала его внутреннее волнение.

— Если не найдем, отзовут разведчиков-нелегалов…

— Я не про них, а про нас. — Я старалась поймать взгляд Кирилла, но он упорно смотрел в листки с датами и стрелками.

— Когда закончатся шесть дней… Мы с тобой будем вместе… Что бы ни случилось.

Мне не понравился его тон. Таким голосом произносят погребальные речи. Я понимала, что Кирилл что-то не договаривает. Но почему? Куда исчез его энтузиазм, с которым он ринулся в расследование? Почему он старательно отводит глаза? Что за Таню он от меня скрывает?

— Кирилл. — Я обняла его сзади и спросила: — Мы семья?

В этот момент в дверь постучали и сообщили о доставке обеда. Мышцы на спине мужа расслабились. Он ел шумно, хвалил повара и жалел, что не заказал вино.

— Ты ведь на службе, — заметила я.

— Мы оба служим нашей Родине. — Коршунов чеканил слова, будто заколачивал гвозди. Мне показалось, прежде всего он хотел убедить в этом себя.

Когда с обедом было покончено, Кирилл вновь схватился за бумаги.

— Продолжим про пятое июля. — Он рассуждал и рисовал. — Утром Назаров посетил почту. Контакт со служащей и с людьми в очереди. Ты была рядом и подтверждаешь, что передачи документов не было. Перечеркиваем… Потом он вернулся в отель и, по нашим данным, в тот день его больше не покидал.

— Документы можно передать и в номере. Кто-нибудь посещал его?

— Была одна особа. — Кирилл криво улыбнулся — Назаров заказал по телефону проститутку.

— Сцену выбора живого товара я помню.

— Да? Тебе и карты в руки. Рассказывай.

Я придвинула к себе листок и продолжила чертить схему. Я лучше запоминаю информацию, если она «проходит через пальцы». Порой я сознательно записываю самые важные сведения и тут же сжигаю листок. Написанное надолго отпечатывается в моей памяти.

— Пятого июля к отелю «Дона» я вернулась около шести вечера. После контакта на почте надо было взять паузу и сменить имидж. Я застала момент, как Назаров выходил из отеля. Он подошел к машине, перед которой вихляли задом две размалеванные девицы. Выбрал одну из них, расплатился с водителем и ушел с ней в отель. Я сразу догадалась, что это была проститутка.

— Он снял ее на всю ночь.

— И не спешил. Я решила поужинать в «Дольче вите». Сладкая парочка, к моему удивлению, тоже была там. Девица много пила, а Назаров о чем-то нашептывал ей и лыбился, как кот на сметану. Потом он увел девицу в номер. Я уехала к себе и тихо радовалась, что мои контакты с клиентами не предполагают столь тесного общения.

— Вот эта девушка. — Кирилл включил смартфон и показал несколько фотографий. Некоторые были явно не для семейного альбома. — Надежда Веселова. Работала под псевдонимом Ева.

— У тебя неплохая подборка.

— Ребята постарались. Приобщили к делу.

Разбитная девица выделялась светлой роскошной шевелюрой, которой позавидовали бы многие. И, тем не менее, на одной из фотографий она предстала с прилизанными волосами. Вечная участь неуверенных в себе девушек — ровные волосы завивают, кудрявые распрямляют в бесконечной погоне за ускользающим совершенством. Не миновала эта участь и проститутку. Что, впрочем, соответствует ее профессии. Чем ниже самооценка, тем легче девушка вступает в неразборчивые половые связи. У мужчин все наоборот. Похоже, что Назаров был самоуверенным типом.

— Вот она, типичная мужская сущность. Три дня без жены, и… — Я внесла в схему имя проститутки.

— Не все же такие, Светлая.

— Не оправдывайся. Меня не интересуют шлюхи в твоей жизни. Я тоже не святая. Мы здесь и сейчас. А что было до, и что будет после… — Я умолкла. Черт! На словах все гладко, но почему мне не дает покоя неведомая Татьяна?

Кирилл стиснул мои пальцы. На этот раз он искал мой взгляд, но я вырвалась и довольно грубо объявила:

— Продолжаем игру на выбывание. Можешь закрыть пятое июля. Проститутку тоже вычеркни.

— Откуда такая уверенность?

— На следующий день я не поленилась, подъехала пораньше, засела в машине и наблюдала, как девчонка покинула отель. На плече у нее болталась серебристая сумочка размером с пачку презервативов. А из одежды две полоски, снизу и сверху голого живота — юбчонка и топик. Как на этой фотографии. Ума не приложу, куда тут можно запихнуть документы. Может, ты подскажешь?

— Сдаюсь, моя фантазия тоже бессильна. — Кирилл картинно поднял руки.

— Переходим к шестому июля? — спросила я и почувствовала, как по телу пробежал озноб. Я желала разобраться в том дне предательства, но в то же время знала, что память будет противиться ужасным воспоминаниям.

— Подожди. Пятого вечером еще кое-что произошло.

Мне стало легче. Я искоса посмотрела на Кирилла.

— Попробую догадаться. Ты подглядывал за мной в замочную скважину? Так?.. — Он мотнул головой. — Ну да, конечно. О чем я говорю. На дворе двадцать первый век! Ты установил скрытую камеру в моем номере и рассматривал меня по цветному монитору?

— Я планировал это сделать…

— Ах ты шпион!

— Но не сделал! — выкрикнул Кирилл под градом моих кулачков.

— Предупреждаю сразу, тебе бы не понравилось мое нижнее белье. Я только сейчас стала тратиться на мужские слюни.

— Какие еще слюни? — Кирилл сжал мои запястья и завел их за спину.

— Которые текут при виде эластичных треугольничков, прикрывающих вожделенные места.

— Чудный голос. Продолжай, у тебя хорошо получается.