— Извиняюсь. Не усмотрел.

— Чего уж там, — пробормотал подпоручик. — С виду вам, господин-товарищ ротный, вообще абсолютно начисто революционный мозг вышибло.

— Так у меня сознательность вот где, — комроты стукнул себя по обтертой кожаной груди. — И без башки спокойно обойдусь, — он достал из-за пазухи флягу. — Вот, помяните покойника. Без отравы — слово даю.

— Да уж верю отчего-то, — пробормотал подпоручик, принимая флягу.

Комроты с трудом заставил себя встать:

— Насчет кусков царских-имперских — извиняйте. Не срастутся. Не будет империи, и не мечтайте. Советская жизнь пойдет. Честная и справедливая. А вы, там, на юге, уж как хотите. Созреет и у вас пролетариат, общество осознает, да и сами вы в рассудок придете.

— Всенепременно, — подпоручик усмехнулся. — Только ваша революция годика через три естественным путем загнется. Вот помянете мое слово.

— Устоим, — буркнул комроты. — Главное, учить нас не лезьте. Снова обожжетесь.

Польская оборона Варшавы рухнет через сутки. 4-я, 12-я армии и 1-й Конный корпус ворвутся в город с севера. Дивизии экспедиционного корпуса Добрармии сломят сопротивление поляков у восточных пригородов. Бои в городе затянутся на двое суток.

И три года понадобится войскам экспедиционного корпуса Южной России и Особой Интернациональной армии РСФСР, чтобы навести порядок в зонах влияния, покончить с этническими столкновениями и националистическим подпольем. Вектор «кальки» начнет медленно выпрямляться. Лишь в 1931 году будет создано единое Польское государство. Государство-буфер, предполье, между двумя Россиями и затаившейся Германией.

Но о следующей большой войне еще никто не думал. Казалось, ужаснее буйного 1919-го ничего и быть не может. После безумного лета затухала гражданская война. Кровавая волна докатилась до Польши и иссякла. Остались голод, разруха, бесчисленные банды, тиф и сифилис. В жестоких спорах размечались границы, ставились таможни и заставы, тянулись бесконечные потоки беженцев в обе стороны. Тысячами строчились дипломатические ноты и меморандумы. Две России пытались примириться с существованием друг друга.