— Стиг, — сказал Брэдли, — вероятнее всего, это он как-то умудрился их остановить.

Дроны подлетели так близко, что уже можно было различить отдельных людей. Пять человек в скафандрах собрались перед силовым полем. Между ними и машинами постоянно поддерживался обмен закодированной информацией.

— У нас есть шанс, — сказал Адам. — Уилсон, заходите на разворот. Группе десанта приготовиться к выброске.

Уилсон изменил курс «Карбонового гуся» на пару градусов. Он мог поклясться, что с верхней палубы до него донеслись оживленные голоса, и сам немного приободрился. Рядом с ним злорадно ухмылялся Оскар. Анна, с довольным видом положив руки на плечи мужу, поцеловала его в щеку.

Камера в грузовом отсеке показала десять фигур в бронированных скафандрах, фигуры медленно пробирались к заднему люку. Кошачьи Когти и бойцы из парижского отдела были экипированы одинаково, а четверо Хранителей надели лучшие боевые комплекты, доступные на черном рынке.

— Я им не завидую, — сказал Оскар. — Ты видел небольшое представление Гора Бурнелли на Парк-авеню? Тот киллер после падения был не в лучшем состоянии.

— Флотские скафандры это выдержат, — возразил Уилсон. — Я помню их технические параметры. А Адам не выпустил бы своих людей, если бы не был уверен в их снаряжении.

— Хотелось бы надеяться.

Уилсон поднял самолет еще на полторы сотни метров. Скалы, окружающие остров, местами достигали высоты более сотни метров. Когда в последний раз он вел самолет вслепую — триста пятьдесят лет назад, — то навсегда запомнил золотое правило: над вражеской территорией необходимо иметь свободу для маневра. Навигационная система «Карбонового гуся» отличалась великолепной электроникой, но вряд ли была рассчитана на подобные ситуации.

Уилсон погасил все огни, в том числе и освещение в рубке.

— До береговой линии одна минута полета, — объявил он.

Оскар отключил оптический фильтр ветрового стекла, и Уилсон перевел зрительные вставки в режим максимальной светочувствительности.

— Кажется, я вижу скалу.

На панели управления вспыхнули красные предостерегающие сигналы.

— Ему здесь не нравится, — проворчал Оскар. — И мне тоже.

Виртуальная рука Уилсона стала отключать тревожные значки. Он успел

погасить три из них, как вдруг включился радар.

— Проклятье! — Отраженный сигнал занял половину виртуального поля зрения, демонстрируя красные и зеленые линии берега и приближающейся скалы. — Анна, отключи чертов радар. Прострели его, если потребуется.

Подачу энергии на радар удалось прекратить только через несколько секунд, а затем пришлось еще ввести блокирующие команды в систему наземного наблюдения.

— Черт побери! — выругался Уилсон, огибая скалистый выступ. — Адам, им известно, что мы здесь. Этот проклятый автопилот включил радар. Прости. Хочешь прервать операцию?

— Ни за что! — воскликнул Мортон. — Держи штурвал крепче, мы прыгаем.

Уилсон прижал руки к контактным площадкам панели управления, словно

физическим усилием хотел удержать массивную машину.

— Они за бортом, — доложил Адам. — Теперь уноси нас отсюда к чертовой матери.

Уилсон заложил крутой вираж, направляясь обратно к морю. Позади сквозь морозную ночь к земле с головокружительной скоростью неслись десять фигур в бронированных скафандрах.

Никем не замеченный крошечный робот-шпион, изготовленный в виде таракана, медленно пробирался вдоль парапета Рыночной стены. Вместе с ним двигались и пять его собратьев-близнецов. Система связи между их сенсорами объединяла полученную информацию и передавала ее роботу-ведущему, замаскированному под крысу. Тот, в свою очередь, транслировал полученную картинку оператору, находящемуся на безопасном расстоянии. Все эти устройства были изготовлены специалистами клана Максобел при помощи плайпластиковых тел и бионейронных модулей, предоставленных барсумианцами. Наблюдения за событиями на площади трех «П» осуществляли около восьмидесяти роботов, что давало Хранителям самое полное представление о деятельности Института.

В разгар теплого дня Хранители смотрели на полукруг «Ренджроверов», выстроившихся перед переходом. Других машин на площади не было. Несколько групп охранников из Института бродили вдоль основания стены под навесами и не стеснялись пользоваться товарами покинутых кафе и магазинчиков. Вскоре после двух часов дня переход открылся, и опаловое сияние силового поля сменилось мрачной темнотой ночного неба Промежуточной. Сквозь барьер прошли два человека в скафандрах.

— Больше никого нет, — сказал Стиг, просматривая информацию.

Вместе с Олвен он устроил временный командный пост в театре Балларда, в трех километрах от площади трех «П». Это место они выбрали из-за ресторана на крыше, через прозрачные стены которого можно было наблюдать за городом. Но Стиг чувствовал здесь себя ужасно уязвимым. Он то наблюдал за городом невооруженным взглядом, то подключался к информации роботов, то поглядывал на дирижабли, кружившие в отдалении, словно стая раздувшихся акул.

В любой другой день кто-нибудь обязательно обратил бы внимание на двадцать две тени, медленно перемещающиеся на необычно малой высоте. Но до сих пор никто не обращался в службы аэродрома с требованием объяснить появление дирижаблей. Люди либо сидели по домам, напуганные полицейскими патрулями, сопровождавшими «Ренджроверы», либо разбирались с неприятностями, созданными этими самыми патрулями. На больших улицах уже собирались группы людей, бросавших в полицейские машины камни и бутылки.

Институт, казалось, ничего не интересует, но только до тех пор, пока кто-то не организовывал протесты на маршруте от площади трех «П» до Первой Магистрали. Вот тогда охранники жестко разгоняли недовольных, даже не привлекая полицию. Поэтому снайперам Хранителей было довольно трудно занять выбранные заранее позиции. Три группы по приказу Стига пытались установить на дороге последние ловушки. Маршрут, расчищенный бойцами Института, проходил по мосту Танже через реку Бельвуар, и это было самое подходящее место для диверсии. В то же время и институтские не могли не обратить на него внимание: на мосту постоянно стояло девять «Ренджроверов», и установленные на них сенсоры сканировали воду.

— Все должно произойти при следующем открытии червоточины, — сказала Олвен. — Иначе они бы так не суетились.

— Верно. — Стиг снова посмотрел поверх крыш. Далеко на юге в сторону Первой Магистрали плавно скользил еще один дирижабль. Слабый розовый оттенок в виртуальном поле зрения указывал, что это одна из шести несущих бомбы машин. — Мне придется изменить траекторию их полета. Если дирижабль будет вот так летать над Первой Магистралью, люди из Института его обязательно заметят.

— Хорошо, — согласилась Олвен.

Она знала, насколько бесполезно спорить со Стигом, когда в его голосе звучала такая непоколебимая уверенность.