Но давай не будем об этом говорить именно сейчас. Особенно сейчас, когда ты так обольстительно выглядишь, твой пеньюар так тебе к лицу, а мне только и остается, что задуть свечи в канделябрах. И не надейся, больше я в спальне не заблужусь, ведь сейчас мне отлично знаком в ней каждый уголок.

Я ехал на Вороне вдоль строя своих бойцов, и ситуация была похожа на ту, что произошла несколько лет назад. И путь наш лежал в ту же сторону – на север, в Тромер, а потом еще дальше, в степи, где кочуют варды.

Но были и отличия. Тогда я уезжал с тяжелым сердцем, как будто предчувствуя то, что все же произошло и что, к счастью, хорошо закончилось. И еще, в прошлый раз передо мной стоял только тридцать один воин, а сейчас их было больше двух тысяч. Нет, при необходимости их могло быть и двадцать, и сорок тысяч, и много больше, но мне хватит и этих. Хотя бы потому, что каждый из них стоит как минимум троих. И это еще сам по себе. А если учесть их вооружение… Словом, двух тысяч вполне достаточно.

На левом фланге построения расположился полк конных егерей барона Эреста фер Энстуа. Тот самый полк, что находился в Варентере вместе с нами во время неожиданного флангового удара совместных сил кавалерии Трабона и вайхов. В высокой выучке егерей барона я смог убедиться лично, а сам фер Энстуа нравился мне как человек, так что я даже не задумывался, кого мне взять в дополнение к кавалерийской бригаде графа Антонио фер Дисса.

Вот и она, бригада графа, выстроенная поэскадронно. Ну держитесь теперь, женщины всех возрастов, способные влюбляться, до самого Тромера, а затем и степнячки-вардки! Такого вы еще не видели. Даже имперская гвардия по сравнению с ними выглядит как бледная моль, хоть и отбирают туда самых статных молодцов. Горящее в лучах солнца золото мундиров, небрежная посадка лихих наездников, удаль, так и льющаяся из их глаз… Одно слово – гусары, хотя и сами они об этом не знают и даже слова такого не слышали. Сколько женских сердец они разобьют по дороге – одному Создателю известно.

Я попридержал Ворона, оглядывая бригаду. Нет, ну до чего же молодцы! Мне даже самому захотелось расправить плечи и лихо закрутить кончики усов вверх, только вот у меня этих самых усов нет.

А вот и моя личная сотня. В первом ряду Шлон, так и хочется сказать в рифму: довольный как слон. Погрузневший, раздавшийся во все стороны от спокойной жизни, на такой же могучей лошади, как и сам. Рядом с ним Нектор, его лучший друг на все времена, судя по виду, уже успевший нахватать в свой адрес немалую порцию дружеских подколок. Амин, даже в седле подвижный как ртуть, выглядевший угловатым подростком, несмотря на свои двадцать с хвостиком. Амину я обязан жизнью, ведь если бы тогда, в Мойсе, когда я, безоружный, стоял на коленях, скрючившись от боли из-за раны в боку, он не подоспел так вовремя и не принял бой сразу с двумя наемными убийцами, давно бы мне лежать в сырой земле. Вот и Ворон с Котом да Жгут с Броном, бывшие «дикие». Надежные, проверенные бойцы, и люди – таких еще поискать.

Среди моей сотни есть и питомцы из Доренса, те, кто остался при мне. Остальные где-то там, далеко, в тылу Готома. Для них нет перемирия, и время от времени поступают вести об их новой диверсии.

Отправиться далеко на север обстановка на фронтах мне позволяла. На западной границе Империи, в Сверендере, пока никаких активных действий ни нами, ни Трабоном не предпринималось, и вряд ли до них дойдет в ближайшее время. По крайней мере, со стороны Империи.

На востоке, в захваченном Абдальяром имперском порту Дижонт тоже стояло затишье. Лазутчики сообщали, что никакого оживления там нет. Как нет ни подхода новых кораблей с десантом на борту, ни попыток захватить абдальярцами что-либо еще.

На море тоже стояла тишина. И хотя даже с появлением в составе имперского флота корабля нового поколения – «Властелина морей» – паритета в соотношении военно-морских сил достигнуто не было и ситуация больше походила на затишье перед бурей, но большой тревоги это обстоятельство пока не вызывало.

А если задуманная нами операция на море пройдет удачно, объединившемуся против Империи врагу понадобится время, чтобы переосмыслить произошедшее. Глядишь, на севере у меня дела сложатся удачно, враг Тотонхорна поймет, что золото стоит многого, но не собственных жизней, затем произойдет то, что я много раз обдумывал, но ни разу не озвучил… И тогда дела окончательно пойдут на поправку.

Для встречи с Фредом фер Груенуа, игравшим основную роль в задуманной мной операции, мне пришлось вернуться в Гроугент. Разговор предстоял серьезный, нам следовало обсудить план, пришедший мне в голову после известий, которые я получил из Стенборо. Даже не обсудить, а детально проработать и согласовать с Военно-морским департаментом, поскольку для его исполнения придется задействовать часть военного флота.

– Слушаю вас, господин де Койн, – произнес фер Груенуа, продолживший стоять после моего указующего жеста на кресло.

Обратившись ко мне таким образом (а ведь он – один из немногих людей, что могут называть меня наедине «Артуа»), Фред ясно дал понять, что наша беседа будет не из легких. Ну что ж, тем легче для меня. Вообще-то разговор должен был состояться сразу же по приходу в Гроугент, но времени тогда просто не было. Я уже открыл было рот, когда фер Груенуа заговорил сам:

– Господин де Койн, позвольте мне все же сначала объясниться. – Он на мгновение умолк, затем продолжил: – Я отлично понимаю, какой ценой достался «Властелин морей». Понимаю и то, что произошло бы в случае его потери. Но хочу заверить вас, риск был оправданным. Все события разворачивались на ваших глазах, но тем не менее кое-какие детали могли ускользнуть. Поверьте, мы ничем не рисковали, подойдя на такое расстояние к фрегату Абдальяра. И дело даже не в том, что я был убежден – орудия фрегата не смогут причинить повреждений моему кораблю. В конце концов мы могли бы открыть огонь гатлингами по орудийной прислуге фрегата еще до его залпа. Но согласитесь, так получилось более убедительно. После произошедшего на глазах оставленного мною в покое последнего фрегата Абдальяра я бы сам, повстречав в море такой корабль, как «Властелин», убегал бы от него, выставив все имеющиеся паруса.

После этих слов фер Груенуа, коротко кивнув головой, замолк, ожидая моего ответа. Глаза его явно говорили: «Артуа, ведь мы вместе с тобой прошли через такое… Причем риск тогда был значительно большим, а воевали мы, не защищая родину».

И я махнул рукой: садись, Фред. Деньги – это всего лишь деньги, а ты рисковал собственной жизнью, потому что ты не тот человек, который смог бы пережить гибель собственного корабля. На этом о случившемся на моих глазах наш разговор и закончился, потому что трудно обвинять другого человека в том, что сделал бы сам на его месте…

Мой план строился на появлении нового средства для ведения войны на море. Но перед тем как приступить к его обсуждению, состоялась демонстрация новинки. Господа из Департамента впечатлились, и это очень мягко сказано. Утечки я не боялся, ведь если даже информация о новом оружии достигнет ушей наших врагов, это тоже сработает нам на руку, а придумать способы борьбы с ним у них сразу не получится.