Меня понесло. В такие моменты оборвать поток моего красноречия становилось практически невозможно. И пусть я понимала, что Лерке сейчас не до моих нравоучений, но я слишком долго хотела всё это ей сказать. Раньше боялась её расстроить. А сейчас мне вдруг стало всё равно. Она и так была на меня обижена — месяц не звонила, не писала — и всё равно пришла именно ко мне. Так что пусть теперь внимает.

Спас Валерию от выслушивания нравоучений мой заигравший мобильный телефон. Едва услышав первые звуки мелодии, я рванула к аппарату, будто в нём заключалось всё самое важное в этой жизни. А увидев имя «Оскар», едва смогла правильно передвинуть по экрану зелёную трубочку.

— Да, — выдохнула, до ужаса боясь услышать, что он в больнице.

— Не спишь, Варенька? — весёлым тоном поинтересовался Ос.

— Издеваешься? Думаешь, я в состоянии заснуть, когда вы вдвоём там из себя изображаете борцов за справедливость? — воскликнула, застывая посреди комнаты с трубкой у уха.

— Всё в порядке. Не переживай, — поспешил уверить меня Оскар, и я вдруг словно наяву увидела, как он улыбается. — Мы спокойно побеседовали с этим Юрием, он всё понял с первого раза. Более того, пообещал дать Лере развод, если она попросит.

— Ос, — начала я, чувствуя себя полной дурой. — А мы точно имеем в виду одного и того же человека? Просто Юра, которого я знаю, по определению не умеет говорить спокойно. И он уж точно не стал бы сообщать вам, что даст Лерке развод.

— Просто Яр умеет уговаривать.

— А у него случайно пистолета с собой не было? — иронично бросила я. — Вот такой аргумент Юрий бы посчитал веским. Другие — нет.

— Не было, — хмыкнул Ос. — Но с нами поехали двое друзей. А вот они будут пострашнее пистолетов. Поверь мне. И вообще, ложись спать. А Валерии скажи, что если супруг ещё хоть раз поднимет на неё руку, то пусть сообщит об этом тебе. Ты передашь Ярику, и мы снова встретимся с этим нехорошим человеком. Только, мне кажется, что он сам больше не допустит подобного.

— А вот я сомневаюсь, — бросила, покосившись на Валерию, которая с напряжённым видом старалась расслышать слова Оскара. — Юра не поймёт и уж точно ничего не станет менять. Да и Лерка не попросит развода. Мне кажется, её всё устраивает.

— Ладно. Их дело, — отозвался Ос. — Сами разберутся. Я лезть не буду, и Яру больше не позволю. И так уже… — он тяжело вздохнул, явно не желая озвучивать то, что и так всем было понятно. А спустя пару секунд заговорил снова: — Ложитесь спать. Я приду завтра, как обычно.

— Меня не будет. Работа. Так что придётся тебе самому тут куковать.

— Ясно, — проговорил Оскар. — Спокойной ночи, Варь.

— Спокойной ночи, Ос.

Когда вызов оборвался, Лерка демонстративно перевернулась на бок и сделала вид, что мгновенно уснула. Я же покрутила в руках телефон, немного потопталась по комнате, но всё же выключила свет и вернулась в постель.

Если верить часам на мобильнике, спать мне оставалось четыре с половиной часа, а это для моего организма не просто мало, а катастрофически ничтожно. И сие означает, что завтра я буду злая, раздражительная и совершенно обессиленная. Следовательно, без проблемных моментов точно не обойдётся.

* * *

Этот рабочий день прошёл не просто ужасно, а поистине отвратительно. Сначала у меня не работала голова, потом начал виснуть интернет. А ближе к обеду случился сбой в программе по отправке и выплате денежных переводов, в результате чего деньги очередного моего клиента, (милого парня родом из Чеченской Республики), просто пропали в пространственно-финансовом нигде. Канули в чёрную дыру бесконечных банковских потоков.

Ясное дело, что искать выход из ситуации тоже пришлось именно мне, но разрешилась она лишь спустя пять долгих часов. Всё это время несчастный клиент сидел передо мной и явно сгорал от желания высказать матом своё нелестное мнение о нашем банке. Но промолчал. Не оскорбил, не повысил голоса. Вёл себя удивительно сдержанно, как смогли бы не многие. В тот момент я прониклась самым настоящим уважением ко всем чеченцам.

Не кончились проблемы и после закрытия. В кассе неожиданно обнаружилась недостача… 28 тысяч долларов. Наша бедная новенькая кассирша Люба переживала так, что я уже собралась бежать в аптеку за валерианкой. Её трясло, сама она казалась до жути бледной. Оно и понятно, ведь если бы выяснилось, что именно Любовь виновата в пропаже этой суммы, то и возвращать деньги пришлось бы тоже ей. А таких денег у молодой девушки точно не водилось.

В итоге, успокоившись, попив чаю, перекусив конфеткой, она всё же вернулась в кассу… и нашла потерянную сумму. Оказывается, несколько пачек просто как-то попали в другой ящик, хотя, наверно, сама Люба их туда и положила.

В общем, когда этот странный бесконечный рабочий день закончился, касса «пошла», все мои отчёты оказались отправлены, а я сама уже жила мечтами о том, как вернусь домой, в свою родную квартирку… случился очередной казус. При закрытии внешних ролет на окнах произошёл какой-то сбой, и одна из них зависла на середине пути. Что это означало лично для меня? Ничего хорошего, потому что теперь уйти из банка мы с кассиром не могли. Не имели права. Пришлось дожидаться срочно вызванного ремонтника, а пока он приехал, прошло ещё около часа. В общем, домой я попала в одиннадцать вечера. Голодная, злая и искренне желающая или что-нибудь разбить, или побиться головой о стену.

Естественно, Оскар к этому времени уже ушёл. И пусть сейчас я вряд ли стала бы хорошим собеседником, но хоть было бы, кому рассказать о том дурдоме, что творился сегодня в офисе. Да, самого Оса в квартире не обнаружилось, зато на столе он оставил для меня записку:

«Честно ждал. Не дождался. Ушёл в девять вечера. Как понимаю, завтра тоже не увидимся. А жаль…»

Подписи не было. Да и зачем она могла понадобиться? Кто кроме Оскара мог это написать? Лерка? Так она покинула квартиру утром, вместе со мной. Отправилась к родителям, забирать сына. Мы с ней почти не говорили, но я по глазам видела, что всё произошедшее и сказанное накануне произвело на неё огромное впечатление.

В холодильнике оказалось пусто. Хотя нет, там всё же обнаружился малюсенький кусочек сыра и одна несчастная сосиска. Вот это-то и стало моим сегодняшним ужином. И так, сидя в пустой квартире и глядя на то, чем предстояло питаться, я почему-то очень захотела оказаться сейчас в отцовском доме, где у Аллы Фёдоровны точно нашлось бы что-нибудь вкусненькое.

Да, пока в самостоятельной жизни я видела куда больше минусов, чем плюсов. Но хуже всего было даже не отсутствие еды, и даже не окружающая тишина, неприятно давившая на психику. Куда сильнее меня расстраивал тот факт, что приходилось каждый вечер возвращаться туда, где никто не ждал. Наверно, именно в такие моменты лучше всего начинаешь понимать, как тонка грань между свободой и одиночеством.

Следующий рабочий день выдался более приятным, пусть и таким же проблемным. Но так как у большей части страны был выходной — суббота, как-никак, то и стараться решить что-то до понедельника бессмысленно. Сегодня наш банк работал на два часа меньше, чем обычно, потому я рассчитывала всё-таки попасть домой хотя бы до наступления темноты. К счастью, даже в кассе в этот раз всё посчитали очень быстро, и едва часы показали семь вечера, мы торжественно закрыли офис и отправились по своим делам.