Он стоял у раковины, и руки его по локоть были в мыльной пене. Слева была груда грязной посуды, а справа на подставке сушилась чистая.

— Похоже, что тебя все покинули, — сказала Кара.

— Это наказание за шоколад, — проворчал Джейк, пожав плечами.

— Ты хочешь, чтобы я почувствовала себя виноватой?

— Возможно. — Он искоса бросил на нее взгляд. — А что, на тебя это действует?

— Немного. — Взяв полотенце со стола, Кара стала вытирать тарелки.

— Сделай так, чтобы мать не застала тебя за этим делом.

Кара улыбнулась:

— Я постараюсь.

Они работали вместе в молчании. Вытерев большие тарелки, Кара поставила их на место. Затем она убрала десертные тарелки, которые стояли на сушке, и в конце концов — кастрюли и ковшики, которые вымыл Джейк. Последние ножи и вилки были убраны в выдвижной ящик, и Джейк вытирал раковину, когда Кара решила присесть за стол. Через минуту Джейк сел рядом с ней.

— Спасибо.

— Не за что. Это самое малое, что я могла сделать, ведь я причинила вам всем такое беспокойство!

Джейк усмехнулся:

— Ты выглядишь прекрасно, между прочим.

— Я значительно лучше себя чувствую, когда одета не в халат и не в потрепанный шерстяной свитер.

Вернувшись в гостиницу со своими сумками, Кара переоделась. Теперь на ней были цветная шелковая блузка, узкая юбка и открытые туфли-лодочки. Весь этот наряд был чересчур изысканным для старой гостиницы, хотя сегодня все-таки было Пасхальное воскресенье.

Венделлы всегда переодевались к обеду, даже если обедали дома, в своей собственной столовой, а вот Маккейбы не придавали значения подобным формальностям. Лишь маленькая Джилл настояла на том, чтобы ей позволили надеть розовое платье в оборках, которое Бонни купила ей к литургии. Теперь Кара уже не чувствовала себя белой вороной.

Интересно, пойдут ли Сьюзен и Трумэн в церковь? «Если пойдут, — представила себе Кара, — то бедный Кэбот совсем замучается». Мальчик никогда не мог высидеть всю службу от начала до конца. А если дома его ждали угощение и игрушки, он точно не сможет усидеть спокойно.

— Ты улыбаешься, — заметил Джейк.

— Я думаю о Кэботе. Если Трумэн со своей матерью пошли сегодня в церковь, я уверена, сын уже ерзает от нетерпения на церковной скамье, тем более если ему удалось стянуть несколько конфет из пасхальной корзины.

— Дети есть дети. Клянусь, что Райли и Джилл и пяти минут не смогут посидеть спокойно. Они беспрестанно бегают, прыгают, скачут на одной ножке. Им нужно все время двигаться.

Лицо Кары слегка омрачилось.

— Свекровь заявила мне, что Трумэн мог сидеть всю службу в церкви смирно, как солдат, как только вышел из пеленок.

— Какой он?

— Кэбот? Ну, он смешной и самый любопытный ребенок на свете, конечно.

— И самый умный, — добавил Джейк, чтобы доставить Каре удовольствие.

— Значит, ты прочитал рекламу, которую я разместила в газетах. — Кара рассмеялась. — Но если серьезно, то мальчик очень яркий. Я думаю, что он научится читать еще до того, как пойдет в школу. И у него великолепное чувство юмора для такого маленького ребенка. Я люблю слушать, как он смеется. — Вспомнив об этом, Кара погрустнела.

— Все будет хорошо, — сказал Джейк.

— Мне хотелось бы в это верить.

— Ведь ты не беспомощный человек, Кара. Ты сама сказала мне об этом уже через пять минут нашего знакомства, — напомнил он ей. — А ты в это время находилась не в самом лучшем положении: замерзшая, одна на дороге, попавшая в аварию в метель.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она.

— За что?

— За то, что напомнил мне об этом. — Она закрыла глаза. — Боже мой, Джейк, я просто в растерянности!

— Из-за меня?

— Да, — призналась Кара. Это неожиданное влечение, которое она почувствовала к нему, еще более усложнило ситуацию. Но вслух она произнесла: — Я ведь решила вернуться, смириться и не бороться с Трумэном и его матерью за своего сына. Я подумала, что не выдержу эту борьбу по одной простой причине — у меня нет денег.

— Значит, ты сейчас обдумываешь мое предложение?

На самом деле его предложение касалось не только ее саму, но и ее сына. Потому что Джейк захотел помочь ей не из чистого альтруизма. Конечно, он не хотел, чтобы Кара вернулась к своему мужу, от которого ушла и которого явно больше не любила. И судя по тому, что она рассказала, вряд ли любила когда-нибудь вообще. Этот мужчина просто воспользовался ее уязвимостью, сыграл на ее горе. И это было неправильно — то, что она возвращалась к нему и собиралась жить под пятой его матери, лишь бы быть рядом со своим сыном.

И что за жизнь ждала ее и ее сына?

Другие факторы, конечно, тоже имели значение. И один из них, черт возьми, был сильнее всего. Джейк не мог вынести мысли о том, что Кара будет с другим, даже если тот был ее законным мужем.

Джейк больше не удивлялся тому, как быстро в нем вспыхнуло влечение к Каре или как быстро все произошло между ними. Отец однажды рассказал ему, что в тот момент, когда он впервые увидел его мать на корпоративной вечеринке, она показалась ему девочкой. Сейчас, по прошествии сорока лет, никто не сомневался в истинности их чувств друг к другу. Но отец его тогда хотел завести семью, был готов к этому. Джейк не мог сказать того же о себе. Жизнь его пошла кувырком, и каждый кусочек ее был так же разбит и расшатан, как эта старая гостиница. Что он мог предложить Каре, кроме финансовых средств, и то всего лишь на первый раунд борьбы за ребенка?

Что он хотел предложить ей?

Не только она находилась в растерянности. Вот уже больше года Джейка терзали гнев и боль — из-за двойного предательства. Сначала — его полицейского начальства, затем — Миранды. И впервые за долгое время он больше не хотел прятаться здесь, в Вермонте. Конечно, Дин была прав: именно это он и делал.

А что делать теперь, Джейк не знал. Вернуться в Буффало и добиться восстановления своего доброго имени? Может быть, вернуться на работу в полицию? Или остаться в Вермонте и заняться гостиницей?

Находясь здесь, он будет ближе к Каре. И неизмеримо далеко от нее, если она захочет остаться с Трумэном…

— Даже если я найму первоклассного адвоката, я все равно потеряю Кэбота, — сказала она.

— Да. Можешь потерять. — Джейк не хотел ей лгать. Дотронувшись до ее руки, он погладил своей шершавой ладонью нежную кожу. — Ты должна решить, стоит ли рисковать.

То же самое должен был решить и он.

* * *

Дети уже спали, когда включили электричество. Они так набегались на свежем воздухе, а потом так наелись за праздничным столом, что завалились спать гораздо раньше, чем обычно.