Его невеста была честной женщиной. А куда подевалась его честность?

— Сегодня вечером, — сказал султан, — мы объявим о вашем браке и отметим это событие. Я сообщил родственникам и друзьям. Все они с радостью согласились приехать и поздравить вас. — Он улыбнулся. — Сынок, ты все отлично устроил.

На щеках Тарика заиграли желваки.

— Папа, подожди минутку. Мне нужно с тобой поговорить.

— Завтра у нас будет достаточно времени для разговоров. — Отпустив Мэдисон, пожилой мужчина положил руку на плечо Тарику. — Ты молодец. Твой брат может упокоиться с миром. Где бы сейчас ни находился Шариф, я уверен, он гордится тобой так же, как и я.

Султан обнял Тарика, поцеловал Мэдисон и удалился.

Тарик стоял неподвижно.

Все прошло так, как он хотел. И он презирал себя за это.

Его отец ошибался. Шариф не мог бы им гордиться. Никто не стал бы, узнав правду. Он втянул всех в ужасную ложь — своего отца, свой народ, своего покойного брата и, что хуже всего, женщину, которая ждала от него ребенка… Он опозорил их всех.

— Тарик?

Он почувствовал, как ему на плечо легла ладонь Мэдисон. Он жаждал ее близости, ее прикосновений, но знал, что не заслуживает этого, поэтому повернулся и схватил ее за запястья.

— Я ошибся, — резко произнес он. — Я так был одержим необходимостью получить наследника, что не замечал ничего вокруг и совсем забыл о таких простых вещах, как честь и достоинство.

Мэдисон посмотрела на незнакомца, который так внезапно стал ее мужем. Несколько минут назад ей больше всего на свете хотелось покончить с этой дурацкой ситуацией. Но затем она познакомилась с пожилым мужчиной, пережившим потерю сына. Он так обрадовался, когда узнал, что у него будет внук…

Она посмотрела на Тарика, и ее сердце сжалось.

Неожиданно ему на плечи свалилась огромная ответственность. Он потерял брата, да и здоровье его отца, судя по виду султана, оставляло желать лучшего. В сложившейся ситуации он сделал то, чего от него требовал долг.

То, что на его месте сделал бы любой честный и ответственный человек. Как она могла до сих пор этого не понять?

— Habiba , я плохо с тобой обошелся. Я…

Мэдисон покачала головой.

— Ты сделал то, чего от тебя требовал долг.

— Шариф не стал бы мной гордиться.

— А я думаю, стал бы.

— Я солгал отцу, втянул тебя в эту ужасную историю.

— Ты любил своего брата.

— Всем сердцем.

— И ты любишь своего отца, свою страну и свой народ. — Мэдисон покачала головой. — Я ничего не понимала.

— А что тут понимать? Я ставил превыше всего свои интересы. Превыше тебя, превыше правды и справедливости. Это непростительно.

— Ты беспокоился о будущем своего народа и о своем ребенке, — мягко произнесла она.

— Ты слишком великодушна ко мне, habiba . Я думал не о нашем малыше, а о своем наследнике.

— Возможно, но в какой-то момент твой наследник стал нашим малышом. — Она улыбнулась. — Посмотри на то, что произошло. Ты ошибся. Ты извинился. Это памятный день, Тарик.

Тарик посмотрел на жену. Каким же добрым и чутким человеком была эта женщина, в чью жизнь он так безжалостно вмешался. Как он мог видеть в ней только средство для выполнения своей цели?

Взяв прядь ее волос, он намотал ее на палец и немного помедлил, хотя уже знал, что должен сделать.

— Мэдисон. Я отвезу тебя домой. В Нью-Йорк. Мы встретимся с моим нотариусом и заключим соглашение. Разумеется, я буду поддерживать нашего ребенка. Я только попрошу тебя, чтобы ты позволила мне принимать участие в его жизни и научить его гордиться своим происхождением.

— Тебе не придется меня об этом просить, Тарик. Мы женаты.

Еще нет, подумал Тарик. Он рассказал об их браке экипажу самолета и своему отцу, но до тех пор, пока он вместе с Мэдисон не предстанет перед общественностью…

— Ведь это правда, Тарик?

Он помедлил. Она заслуживает правды.

— Тарик, мы женаты?

Он посмотрел на эту своенравную, неукротимую женщину, носившую под сердцем его ребенка.

Ее глаза потемнели, дыхание участилось. Она представляла собой совсем не то, что он искал. Кроме красоты, у нее не было тех качеств, которыми, по его убеждению, должна была обладать жена, и все же при одной мысли о расставании с Мэдисон внутри у него все переворачивалось.

— Не будь я членом королевской семьи, мы уже были бы мужем и женой, — мягко произнес Тарик. — Но я принц, habiba . Так что до тех пор, пока мой отец не сделает публичного заявления…

Мэдисон приложила палец к его губам.

— У меня не было отца, Тарик. Я говорила себе, что мой ребенок тоже не будет нуждаться в отце. Затем у меня на пороге появился ты. Анонимный донор, от семени которого я забеременела. — Она встретилась с ним взглядом. — Но ты перестал быть для меня просто донором. Ты хороший человек, Тарик, и я уверена, из тебя получится замечательный отец для нашего малыша. Разве я могу лишать вас общения друг с другом? — Она судорожно вздохнула. — Пусть твой отец объявит о нашем браке сегодня вечером.

Они долго смотрели друг на друга, затем Тарик застонал и заключил Мэдисон в объятия.

— Ты оказала мне огромную честь, — серьезно сказал он. — Я стану хорошим мужем и отцом. Клянусь, habiba , я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы с малышом были счастливы.

Мэдисон кивнула. Она в этом не сомневалась.

Но вот полюбит ли он ее? Впрочем, это уже неважно. Любовь не была частью их соглашения. Зачем ей это? Она ведь не любит Тарика. Определенно не любит…

— Habiba ? — прервал ее размышления Тарик и скрепил их договор нежным поцелуем.

Когда Тарик уехал по делам, Мэдисон решила позвонить к себе в офис. Должно быть, секретарша ее обыскалась. Вот все удивятся, когда узнают, что она вышла замуж…

Улыбаясь, Мэдисон достала свой мобильный, но у него разрядилась батарея. Тогда она подошла к телефону на столике у кровати и набрала рабочий номер. Гудка не последовало.

Ну разумеется. Сначала нужно было набрать международный код, затем код Манхэттена. Она сделала это, но телефон по-прежнему не работал.

Наверное, она что-то перепутала, а может, нужно набрать местный код. Возможно, Захара знает, в чем дело.

Мэдисон испытала облегчение, когда кто-то постучал в дверь.

— Захара, входите. Я как раз думала о…

— Моя госпожа.

Это была не Захара. В комнату вошел мужчина, оказавшийся еще старше султана. Когда он поклонился, Мэдисон показалось, что она услышала скрип его суставов.