В ответ на мои слова неизбежно звучало что-то вроде этого: “Думаю, что долго мне не продержаться. Я так разнервничалась, что не могу сосредоточиться на работе. Что мне делать? Я просто в ужасе.”

Однажды я поняла, что так дальше продолжаться не может. Пора принимать радикальные меры, а для этого придется проявить жесткость. Я заговорила медленно и твердо:

– Ну вот что, моя дорогая. Хочешь тонуть – тони, а я умываю руки. Наслаждайся своей нищетой и больше не звони мне со своими проблемами. Решишь прекратить свои стенания – тогда пожалуйста. Когда будешь готова, позвони. И не звони, пока не будешь готова взять дело в свои руки.

Я чувствовала себя законченной мерзавкой, но у меня не было никакого желания оставаться одним из звеньев в Цепи Боли, сковывающей подругу.

Телефон молчал три недели. Когда же он наконец зазвонил, я готова была разреветься. “Я сдаюсь, – сказала Лиз. – Что надо делать?”

Для начала я заставила Лиз говорить обо всем, чего ей не хотелось. Это было несложно: Лиз не хотела лишиться дома, лишиться уважения друзей и детей, лишиться шанса стать профессиональной художницей.

А затем, слово за словом, мы начали анализировать Желания. Начали с дома, затем обсудили все вопросы, касающиеся денег. Лиз было очень трудно говорить о чем-нибудь, кроме своих проблем, о которых она постоянно думала. Работы не продавались, деньги утекали неизвестно куда… да просто в песок!

– Хорошо, Лиз, прежде всего нам надо сделать вот что: заставить тебя почувствовать себя хорошо, чтобы твои вибрации изменились.

– Ты что, смеешься? Как я могу почувствовать себя хорошо, когда я вот-вот потеряю все, что мы с Клинтом имели? Я звоню тебе, чтобы решить, как продавать мои работы. Если их начнут покупать, все будет в порядке, вот тогда мне станет действительно хорошо. А сейчас чего от меня требовать?

Именно в этом скрывалась основная проблема Лиз. Она не видела перед собой ничего, кроме отсутствия желаемого. Чем сильнее она сосредотачивалась на этом, тем хуже она себя чувствовала. Чем хуже она себя чувствовала, тем прочнее становился заколдованный круг, в который она попала. Чем сильнее она суетилась, тем хуже себя чувствовала, чем хуже себя чувствовала – тем меньше люди желали покупать ее работы. Она всецело сосредоточилась на текущих обстоятельствах. Кроме них, в ее жизни больше ничего не оставалось. Все попытки обеспечить себе существование, продавая акварели, ни к чему не приводили. “Наверное, придется смириться с действительностью”, – в голосе Лиз звучала удивительная покорность.

Но я не сдавалась. В конце концов мне удалось разговорить Лиз на тему, почему она хочет сохранить дом, хотя это стоило мне немалых усилий, так как Лиз этот вопрос казался непроходимо идиотским.

– Ладно, ладно, я хочу сохранить дом, потому что не хочу переезжать. Теперь ты отвяжешься? (Это явное Нежелание, но я не стала вдаваться в детали).

– А почему ты не хочешь переезжать?

Немного помолчав, Лиз заговорила, и ее голос неожиданно зазвучал мягче.

– Мы с Клинтом так любили этот дом. Я до сих пор чувствую, что это “наше” место, как будто Клинт по-прежнему со мной. (Сопротивление Хорошему Самочувствию явно ослабевало). – Эти чувства не исчезли, и они мне так дороги… вот только когда я начинаю думать об этих проклятых выплатах…

Постепенно мне удалось перевести разговор на любовь Лиз к своему дому, и через какое-то время в ее голосе зазвучала тихая радость. Лиз почувствовала себя хорошо, и ее энергетический клапан широко открылся, давая доступ высокой энергии.

– Стой, Лиз! Прямо сейчас прочувствуй все, о чем ты говоришь.

– Что ты имеешь в виду?

– Как ты чувствуешь себя, когда рассказываешь о своем доме?

– Замечательно, разумеется! Я чувствую себя… Боже мой, как бы это сказать… да конечно же, в безопасности! Точно! В тепле, в уюте, в безопасности!

– Отлично! Задержись на этом чувстве. Получается?

– Получается.

– Приятное чувство, правда?

– Еще бы! Просто замечательное.

– Ну вот. Чувствуешь себя в безопасности? Отсюда и будем танцевать. Теперь подумай, как ты будешь чувствовать себя, когда без всякого труда будешь выплачивать кредит. Да не думай ты, как именно это произойдет. Думай о том, куда ты придешь, и совсем неважно, где ты сейчас. Не-важ-но! Так и знай. Все твои теперешние обстоятельства ничего не значат. Пока ты от них не отвлечешься, ты не сможешь от них избавиться. Поняла?

– Кажется, поняла, но…

– Никаких “но”! Твое дело – найти способы почувствовать себя хорошо и забыть о своей ситуации. Тебе надо найти способ почувствовать себя немного лучше, потом еще немного лучше, пока тебе не станет совсем хорошо. А когда тебе станет хорошо – вот в такие моменты и думай о том, как легко тебе будет выплачивать кредит. Сможешь?

– Ох, не знаю…

– Ладно. Если бы ты смогла выплачивать кредит, как бы ты себя чувствовала?

– Великолепно!

– Разумеется. Вот и думай о том, какой это класс – продавать свои картины. Вместо того чтобы ныть “ах, что делать, что мне делать”, почувствуй, как ты это делаешь. Вот так: “Ух ты, я это ДЕЛАЮ!”. Чтобы все внутри аж взлетело. Поняла? Теперь попробуй. Что ты чувствуешь?

Подруга надолго замолчала, затем раздалось восклицание:

– Ого! Божественно! Я чувствую себя свободнее, чем птица!

– Точно! То, что надо! Вот этого я от тебя и хотела, вот этого чувства. Тебе нужно как можно скорее забыть о твоих обстоятельствах. Перестань их пережевывать, перестань думать о них, от этого тебе только хуже. Твое дело – чувствовать себя хорошо, вот и все. Ясно? Об остальном позаботится Вселенная.

Лиз заметила, что ей довольно легко говорить о любви к дому, где они с мужем были так счастливы. С этого она и начала.

В долгих телефонных разговорах с Аризоной прошло три месяца. Сумма, потраченная мной за это время на оплату телефонных счетов, могла бы свалить с ног корову среднего размера, если бы та умела читать. К концу третьего месяца (по случайному совпадению, именно в это же время год назад Лиз решила попробовать зарабатывать на жизнь искусством) моя подруга продала столько работ, что какое-то время могла вообще не беспокоиться о деньгах, но этим ее радости не исчерпывались. На картины Лиз обратил внимание заинтересованный агент (или как это там называется у художников) и предложил ей организовать персональную выставку. К тому же Лиз увлеклась фресковой росписью, и ее уже пригласили оформить частное офисное здание за приличную оплату.

Теперь Лиз очень внимательно следит за направлением своего энергетического потока. Честно говоря, я даже не знаю, кто из нас теперь больший энтузиаст в освоении Закона Притяжения.

Ничего уникального в поведении Лиз не было, она делала то же, что и все мы: лихорадочно носилась кругами, как курица с отрубленной головой, пытаясь одновременно решить все свалившиеся на нее проблемы. Чем сильнее становились чувства страха и беспомощности, тем сильнее она сопротивлялась. Так тонущий человек бессознательно сопротивляется действиям спасателя.