подходя к лестнице, ведущей в кабинет директора, и прочно погрузился в мысли о девчонке. Она думала о нем. Это простое осознание заставило его сердце трепетать в радостном томлении и сжаться от мучительно-сладкой боли. Пусть в благодарность, пусть ненадолго, но он стал небезразличен хотя бы кому-то в этом жестоком магическом мире, отчего жизнь ненадолго обрела смысл, а душа перестала тоскливо метаться.

Была ли Рея похожа на Кассандру? Нет, определенно нет. Скорее, она напоминала ему его много лет назад. Такой же одинокий запутавшийся ребенок. Именно ребенок, потому что девушку Ротмант в ней в упор не видел. Но она думала о нем. Это все усложняло.

Он заставил себя очистить разум от нагнетающих рассуждений, прежде чем шагнуть в кабинет директора и нацепить на лицо дежурное смурое выражение. Уильям с задором развешивал елочные игрушки, проигнорировав помощь коллег, поэтому получавшийся шедевр вот-вот норовил превратиться в безвкусицу. Ротмант решил воздержаться от комментариев в адрес возводимого творения и вовремя увернулся от упавшего расписного шара.

— А, это ты, Роланд. Проходи, — директор поманил его рукой, не отрываясь от своего интересного занятия.

— Я вынужден сообщить тебе, что ее магия растет с каждым днем, — начал артефактор без предисловий. — Я чувствую это, просто находясь рядом с ней. Магический фон девчонки нестабилен.

Директор отложил очередную аляповатую игрушку и сложил руки в бока. Елка в углу опасно качнулась под тяжестью украшений.

— Все случилось в точности, как я предполагал, — Уильям задумчиво почесал гладко выбритый подбородок, а затем направился к стеллажам с полками.

Он ловко взобрался по лестнице и достал неизвестную Роланду книгу, стряхивая застарелую пыль с обложки и страниц, и раскрыл ее прямо на руках. Глаза директора бегали по строчкам, скрываясь за упавшими на лицо белоснежными прядями волос, пока не остановились на одной точке, что означало только одно — Уильям нашел то, что искал. По его напряженному лбу и затуманенному взгляду Ротмант понял, что мысли Фабиана блуждали уже где-то далеко. Когда директор слишком резко закрыл книгу и начал прятать ее в другом месте, Роланд настороженно и скорее по привычке подглядел название на корешке, гласившее «Волшебные создания моря». Чутье командующего гвардией подсказывало ему, что лихорадочный блеск в глазах Фабиана, болезнь девчонки и странная книга как-то связаны. И артефактору это не понравилось. Он устал выполнять роль инструмента для достижения великих целей, не получая ответов.

— Она может быть полезна королю, — сказал Уильям, покончив с тайником. — Кем она хочет стать, Роланд?

Ротмант нахмурился. Полезна королю? В качестве кого? На самом деле, он не знал о ней ничего кроме того, что она больна. И умеет вязать, пожалуй.

— Я не уточнял, Уильям, — сдержанно ответил мужчина.

— Продолжай направлять ее, как я и просил, и склони на нужную сторону, если придется, — директор аккуратно спустился со ступенек, пребывая в состоянии размышлений.

— Еще несколько месяцев назад ты ясно давал понять, что девчонка погибнет, а сейчас так легко строишь планы на ее жизнь? — холодно спросил Ротмант.

— Я знаю, как тебе неприятна эта ситуация, Роланд, но поверь, будь у меня другой выход, я бы ни за что не стал просить тебя об услуге. Боюсь, я вынужден так поступать по причине того, что на границах Арривии неспокойно, и угроза нападения Лимрании возрастает. Королю нужны сильные соратники, чтобы избежать кровопролития и новых жертв. Таких, как Кассандра, например. Кто знает, как именно девушка нам пригодится? — спокойный и уверенный тон Фабиана не терпел возражения, но лицо обманчиво излучало дружелюбие.

— Я все сделаю, Уильям, — Ротмант смиренно согласился, опустив голову.

Упоминание об умершей возлюбленной вызвало знакомое чувство вины, поднимая из самых глубин сознания то, что Роланд отчаянно прятал и пытался забыть. Как легко и как беспечно Фабиан мог манипулировать им, заставляя мучиться в агонии от воспоминаний, чтобы получить желаемое и вынудить подчиниться.

— Твой подарок, Роланд. Ты не взял его, — директор улыбнулся, протягивая бумажный пакет новогодних леденцов и помадок мужчине.

— Я не ем сладкое, — глухо отозвался Роланд, покидая кабинет друга.

Его голова разрывалась на части от боли, его плечи устало опустились, а внутренний стержень надломился под тяжестью бремени. Он сам выбрал такую судьбу, сам загнал себя в петлю, с каждым годом затягивая ее сильнее, и воздуха для борьбы оставалось все меньше. Роланд всегда беспрекословно выполнял приказы короля, а затем Уильяма, не подвергая их сомнению, но сейчас все его существо по какой-то причине отчаянно сопротивлялось и не желало идти на поводу у амбиций Фабиана. Тень недоверия впервые просочилась в мысли Ротманта, отравляя разум подозрениями и предположениями. Он чувствовал, что Уильям знал намного больше, чем рассказывал, и оттого не желал подчиняться, не видя полной картины и не располагая достоверной информацией.

Он перевернул вверх дном всю библиотеку в поисках книги, которую видел в кабинете директора, но безуспешно. Ключ к разгадке о природе происхождения болезни Реи однозначно прятался в ней, но этой тайной Фабиан не спешил делиться.

Роланд вернулся в покои опустошенный и подавленный, с грузом приказа на плечах. В полном смятении он захлопнул дверь и порывисто стянул плащ, из которого выпал наполовину раскрытый сверток. Роланд с горечью поднял его, разглаживая края помятой бумаги, и положил подарок на стол, усеянный множеством исписанных тетрадей. Мужчина сел в кресло, обдумывая план дальнейших действий, и уткнулся взглядом в темно-синюю обертку, хранившую внимание и заботу человека, доверие которого он собирался предать. Едва ли Рея простит его, если узнает правду. Едва ли он сам сможет когда-нибудь себя простить.

Часы пробили двенадцать. Наступил Новый год.

* * *

Рея сладко потянулась в кровати, откидывая одеяло, и с любопытством взглянула в окно. Шел снег, хлопьями кружась в воздухе, и из окна лился теплый солнечный свет, падая на пол. Девушка свесила ноги, ощущая под босыми ступнями холод мрамора, и это окончательно пробудило ее. Она увидела на прикроватной тумбочке несколько свертков и, улыбнувшись, принялась с задором распаковывать самый большой из них. Рея любила Новый год за волшебную атмосферу праздника и чуда, которое они творили собственными руками, и первый подарок как нельзя кстати продемонстрировал его. Девушка радостно пискнула, не сдерживая эмоции в пустой спальне для девочек, и любовно провела пальцами по обложке новой