и хотели продолжить дальше своё пьяное веселье. Но Матвей им не позволил и решил всех отвезти домой. Юрий продолжал свой праздник и без Матвея.

— В машину, ребята. Пора закругляться, — он придерживал Вадима, а я — Настю.

— Как скажешь, дядя, мы… — шутит Вадим, но молчит, взглянув на Матвея.

Машина Матвея стояла на улице и мы усадили их на заднее сидение. Они недовольно возмущались и требовали продолжение банкета.

— Может тебе стоит более трезвых друзей заводить? — говорит Матвей, трогаясь с места.

— Кто-то забыл, как он тоже любит напиваться, — напоминаю ему о ночи, когда явился ко мне пьяный.

Он слегка улыбается и это не может меня не радовать. Когда выходили из кабинета, его довольное выражение сменилось гневом. Я не стала расспрашивать его, ведь он был таким человеком, немного скрытным, предпочитает всё держать в себе. Из-за такого создаётся впечатление, что он холодный и без эмоций, но я поняла, что это совсем не так. Ему трудно открываться людям, тем более доверять, но мне нравится в нём всё и люблю его всяким. Мне хочется узнать о его прошлом, а именно о его бывшей жене, про их развод. Но пока стараюсь эту тему не поднимать и жду подходящего момента, когда он захочет открыться мне.

— С Вадимом ты не встречалась. А с другими? Был кто-то за это время? — резко спрашивает он.

— Мы не одни.

— Им не до нас.

Я поворачиваю голову и вижу, как Настя и Вадим заснули, обнявшись друг с другом.

— Ну? — в нетерпении ждёт ответа Матвей.

— Я ходила пару раз на свидания. С разными парнями, но мне не понравилось. Потом завязала с этим, — признаюсь честно.

Многие ухаживали очень красиво, умом и красотой тоже не были обделены. Но, когда хоть кто-то из них случайно или преднамеренно касались, то я испытывала чувство дискомфорта. Моё тело и сердце молчали, будто были в отпуске, не испытывала никаких ощущений, кроме жуткого желания уйти. А с Матвеем всё иначе. Грудь стискивает от волнения, а в животе взлетают бабочки, когда даже думаю о нём. Как будто мое сердце настроено только на него. На его ауру. Его магнетизм и энергию. Наэлектризованный воздух, который трещит вокруг нас, как только мы оказываемся в одном месте, потому что моё тело и душа подчинены ему.

— Почему не понравилось? — снова спрашивает.

— Потому что они не ты, — отвечаю, и на его лице появляется триумфальная улыбка.

— А теперь расскажи, как часто ты обо мне думала и о чём были твои фантазии? — задает очередной вопрос и смеётся хрипло.

— Не собираюсь я отвечать на такие откровенные вопросы, — отвечаю я, пока стыд и смущение примешиваются к клубку моих эмоций. — А ты вот думал обо мне?

— Да, — Он очаровательно пожимает плечами. — Я могу честно отвечать, а ты нет? Мне очень интересно узнать.

Понимаю, что он не раз задаст этот вопрос и в итоге сдаюсь.

— Да, я часто о тебе думала. Особенно представляла тебя в белой рубашке и в роли строгого преподавателя, который не терпит ошибок.

— Это не полноценный ответ, я хочу во всех подробностях. Я после встречи с тобой не мог ни о ком больше думать. Даже когда…. Ну, пытался забыть с другой, но представлял тебя, — поясняет он, когда замечает мой озадаченный взгляд.

— Девушки не помогли и потом перешёл на алкоголь?

— Просто в моем мозгу произошло короткое замыкание после… — слегка меня передразнивая, говорит он — того, что было в душе и я напрочь потерял здравомыслие.

— Жаль, а я так хотела продолжения тогда, а ты ушёл и оставил меня одну, — фыркаю я.

— Значит в душе хотела со мной…… так ещё в роли преподавателя представляла, интересно, — он улыбается той дерзкой улыбкой, от которой сердце у меня в груди так и колотится.

— Ты о чём там думаешь? Извращенец, — закатываю глаза.

— Могу показать, о чём я сейчас думаю, — он вновь пускает в ход свою дерзкую ухмылку.

— Пользуемся тяжелой артиллерией, я смотрю. Тогда мне есть чем ответить, — мне нравится заигрывать с ним, шутить, проводить время вместе, вызывать у него улыбку. Когда он улыбается мне искренне, по всем артериям распускаются цветы.

Я и забыла, что мы не одни в машине, но друзья напомнили о своём присутствии.

— Можете потише обсуждать ваши сексуальные фантазии? Не хочу, чтобы вы мне потом снились, ещё без одежды, — возмущается сзади Настя.

— Я, пожалуй, не хочу видеть Ветрова без одежды, — небрежно бормочет Вадим.

— Я вас двоих сейчас высажу прямо около леса, — в шутку пригрозил Матвей, но это срабатывает и они замолкают.

Настя решает остаться с Вадимом, поэтому мы провожаем их до квартиры друга, а точнее относим их. Я укрыла их одеялом и оставила так. Они ещё что-то невнятно говорили нам, но мы уже закрыли двери.

— Я отвезу тебя, а потом мне нужно уехать, — чувствую, что он сейчас на пределе напряжения, и у меня возникает ощущение, что есть еще что-то, чем он не хочет делиться.

— Хорошо, — отвечаю коротко, сдерживая недовольный стон и желание спросить его.

Доверие рождает доверие. Знаю прекрасно, что доверие — это самый большой риск, но именно так можно получить своего человека на всю жизнь, ну или жизненный опыт.

— Спасибо, что довёз, но лучше поторопиться, если папа увидит, то обязательно остановит.

Хочется безумно его поцеловать, но это слишком рискованно. На нас смотрит охрана, а они всё докладывают моему отцу.

— Я тебе напишу, — говорит мне вслед.

К моему облегчению, родители у себя и я на цыпочках пошла к себе. Приняв душ и выполнив свои ночные ритуалы, легла спать, стараясь не думать, где сейчас Матвей.

Утром меня разбудили громкие голоса, и я подумала, что в доме столпотворение.

— Дочка, ты уже проснулась? — радостно входит отец ко мне.

— Что-то случилось? — резко сажусь, увидев отца так рано утром.

Он обычно в это время уже на работе.

— Сегодня вечером у нас будут гости. Наконец-то наши новые друзья и партнёры приезжают из Сочи.

Отец мне про них уже все уши прожужжал.

— Вот почему ты так радуешься. Будто король с королевой приезжают, — усмехаюсь я.

— У них есть сын, он немного старше тебя, но он просто поразил всех бизнесменов. Он молод, но обладает мужественностью, потенциалом и лидерскими качествами, — восхищается отец. — Я уверен, что ты тоже его оценишь.

— Ого! Мой папа кого-то хвалит? Мне даже стало интересно, кто он такой, раз смог завоевать твоё уважение, — удивляюсь я словам отца.

Мой отец никогда не говорит так восхищённо о представителях