Из холодильника профессор достал банан. Трифон нетерпеливо выхватил его из руки хозяина и мгновенно очистил. Сергей Леонидович немало сил потратил на то, чтобы обучить его этому трюку.

Еще больше сил и времени он потратил на то, чтобы приучить Трифона самостоятельно выполнять многие бытовые процедуры. Зато теперь в квартире всегда было чисто и пахло не животным, а только старым деревом и африканскими ароматическими смолами.

Сергей Леонидович привык к этим экзотическим запахам. Вот и теперь он положил на медную подставку специальную палочку и поджег ее. По кухне заструился тонкий аромат сандала.

Можно было приступить к завтраку, но вдруг настойчиво задребезжал дверной звонок.

– Кто это так рано? – удивленно проговорил профессор и направился к двери. Трифон, радостно чмокая, прыгал следом. Он любил гостей. С гостями можно было поиграть, кроме того, обычно они чем-нибудь его угощали.

Сергей Леонидович открыл дверь, не спрашивая. Он не боялся грабителей: ничего особенно ценного в его квартире не было, а приходили к нему обычно давние ученики, на несколько часов или дней залетевшие в Петербург и вспомнившие о своем старом профессоре.

Однако люди, стоявшие на пороге, совершенно не были похожи на его учеников. Те, как правило, были одеты в выгоревшие походные костюмы, защитные шляпы, прочные тяжелые ботинки. Часто они приходили к профессору прямо с самолета, с огромными рюкзаками, из которых торчало походное снаряжение, со спальными мешками, которые бросали на пол под вешалкой.

Сегодняшние гости были совершенно другими. Одеты в хорошо сшитые черные костюмы, белые шелковые рубашки и узконосые лаковые ботинки. Несмотря на раннее время, на них были одинаковые черные очки. Если бы профессор Померанцев смотрел современные фильмы, он назвал бы своих утренних гостей людьми в черном.

Их было трое. Поскольку одеты они были совершенно одинаково, а глаза скрывали под черными очками, различать их можно было только по росту и цвету волос. Один, тот, что пониже, черноволосый. Второй, самый высокий, – блондин. Третий был во всех отношениях средним – среднего роста, среднего телосложения, и волосы его тоже были средними, не слишком светлыми и не слишком темными.

– Что-то я не припомню, в каком году вы окончили, – протянул профессор, прищурившись и разглядывая своих гостей.

– Чего? – проговорил блондин и уставился на Трифона. – Ух ты, обезьяна!

– Трифон не любит, когда его называют обезьяной, – проговорил профессор с оттенком легкого неодобрения.

– Ух ты, он еще и не любит! – восхитился блондин и сделал Трифону «козу». Трифон обиженно ухнул и спрятался за спину хозяина.

– Так чем, господа, я обязан вашему визиту? – осведомился Сергей Леонидович, окончательно убедившись, что ранние гости никогда не были его студентами.

– А мы что, так и будем стоять на пороге? – спросил невыразительный человек в черном.

– Да, конечно, прошу вас. – Профессор, из которого никакие пережитые испытания не смогли выбить хороших манер, сделал приглашающий жест. Маленький брюнет первым двинулся следом за ним. По пути он потрогал острый наконечник африканского копья и немедленно порезался. Отборные ругательства огласили коридор профессорской квартиры.

– Ничего не трогайте! – гневно вскрикнул хозяин. Конечно, он не держал в коридоре стрелы и копья с отравленными наконечниками, но все равно следовало соблюдать меры предосторожности.

– Да не сломаю я твои игрушки, – процедил сквозь зубы брюнет.

– Чаю, кофе? – вежливо спросил Сергей Леонидович уже в кухне.

– Некогда нам чаи распивать, – проговорил брюнет и повернулся к невыразительному, который, по-видимому, был у них главным:

– Давай, скажи ему, чего нам надо!

– Вы профессор Помер… Поморцев? – осведомился старший из троицы.

– Померанцев, – поправил его Сергей Леонидович.

– Неважно, – отмахнулся гость. – А вы Кряквина знаете?

– Валентина Петровича? – обрадовался профессор. – Разумеется! Так вы от него?

– Не совсем… – протянул гость. – А вот вы что скажите: десять лет назад вы вместе с ним были в Африке?

– А в чем дело? – Сергей Леонидович наконец почувствовал некоторое беспокойство. Особенно это беспокойство усилилось, когда Трифон, придерживая хозяина за штанину, вытянул голову и тихонько завыл. Детство Трифона прошло в довольно диких местах, и он чувствовал опасность заранее, как японские лягушки заранее чувствуют землетрясение.

– Скажи этому козлу, чтобы заткнул свою обезьяну, – прошипел брюнет, злобно сверкнув глазами.

– Тише! – одернул его старший и проговорил, фальшиво улыбаясь:

– Кряквин привез оттуда такие интересные камушки. Так вот, вы не знаете, где он их хранит?

– Я ничего не знаю ни о каких камушках! – оборвал гостя профессор. – И мне не нравится, как разговаривает ваш друг! Вы у меня в доме, и я бы попросил…

– Что ты с ним нянчишься? – скривился брюнет. – Разберемся по-простому. Много ли ему надо?

– Сказано тебе: не лезь! – прикрикнул на него шеф. – Я сам знаю, как вести дело.

Он снова повернулся к профессору и придал лицу самое добродушное выражение, на какое был способен:

– Все же, может, вы еще подумаете? Такие красивые камешки, сиреневые… Он их точно оттуда привез!

– Трифон, – Сергей Леонидович повернулся к мартышке, – пойди в ванную комнату и умойся.

Трифон очень хорошо знал, что означает эта просьба, и всегда послушно ее выполнял. Хозяин приучал его к этому несколько лет. И сейчас, хотя сегодня он уже умывался, Трифон засеменил в ванную.

– Ух ты! – восхитился блондин. – Все понимает!

– Лучше, чем некоторые люди, – проговорил вполголоса Сергей Леонидович. – Так вы точно не хотите чаю или кофе?

– Ты нам зубы не заговаривай, – прошипел брюнет. – Тебе задали вопрос – так отвечай, если не хочешь неприятностей!

– А я, с вашего позволения, выпью, – профессор открыл шкафчик, достал оттуда банку кофе и какую-то толстую зубочистку. Поставив джезву на огонь, он положил на медную подставку новую палочку с благовониями. По квартире поплыл какой-то странный сладковатый запах.

– Да что ты с ним цацкаешься! – не унимался брюнет. – Давай поджарим его обезьяну – он тут же все выложит!

Старший из людей в черном хотел ему что-то ответить, но внезапно передумал и беззвучно сполз на пол. Блондин прикрыл глаза и упал рядом с начальником.

– Блин горелый! – вскрикнул брюнет и выхватил из-за пазухи тяжелый черный пистолет.

Однако профессор Померанцев успел опередить его. Он зажал между зубами то, что гости приняли за зубочистку, и сильно дунул. Крошечная стрелка вонзилась в шею брюнета, и он свалился на пол, скрученный страшной судорогой.