— Ответ прост, Лисия. Создание псевдореальности отнимает у мага ману. Ты ведь помнишь, что это?

— Магическая энергия. То, что позволяет вам колдовать.

В магическом искусстве были знания, разрешенные и простым смертным. Ну а про ману ведьмам полагалось знать — ведь именно ее они должны были отдавать чародею, которому приглянутся на Отборе.

— Чем сильнее маг, тем больше у него резерв маны. Но даже у самого могущественного чародея резерв ограничен. Вся созданная им псевдореальность рассеется, когда иссякнет выделенный на нее объем маны. Как ты понимаешь, все живущие ныне чародеи не способны обеспечить всех нуждающихся королевства.

— А это… эта псевдореальность? — Лисия обвела рукой вокруг себя. — Как она существует, где? Где мы с вами сейчас находимся? Ведь не у вас же в голове…

— О нет, — усмехнулся Эрдан. — В свою голову я тебя не пущу. Слишком серьезное испытание для такой скромницы. Вряд ли тебе понравятся некоторые мои мысли.

Лисия покраснела до ушей. Он опять намекает на что-то непристойное?! Эрдан невозмутимо продолжал:

— Пространственная псевдореальность создается в альтернативном измерении. Мы с тобой сейчас… скажем так, в параллельном мире. Правда, у этого мира существует точка начала и точка конца. Он возник, когда мы с тобой переступили порог моей спальни — возник по моему ментальному импульсу. И исчезнет, когда мы выйдем отсюда — так же по моей воле.

— А сколько эта зала может просуществовать? На сколько хватит вашей маны?

— Не проверял, — усмехнулся он. — Не было необходимости. Смею надеяться, на пару-другую месяцев хватит. Но это нерачительно расходование магических ресурсов. Я не пребываю месяцами в псевдореальности, у меня слишком много дел в нашем мире.

Так вот почему Эрдан живет в таком неприглядном месте. Какая ему разница, где жить, если он способен создать хоромы в параллельном мире. Вот только с кем ему их разделить?

— А есть ли в этой псевдореальности люди? Их вы тоже способны сотворить?

— Людей нет. Живые существа и псевдореальность — особый предмет изучения. Мы непременно до него доберемся. Пока лишь скажу тебе, что в псевдореальность может проникнуть лишь тот, кого пригласит ее создатель. Как я пригласил тебя.

— И ни один враг не доберется, если спрятаться в ней?

— Ни один, — усмехнулся Эрдан. — До тех пор, пока у чародея хватает маны поддерживать созданное пространство. Если у врага хватит терпения, он дождется свою жертву на выходе полностью обессиленной.

— А если забрать с собой в псевдореальность донора?

— Донору нужно есть и пить. Можно создать самые лакомые яства, но они останутся иллюзией. Иллюзия не насыщает. А поддержание жизненных сил донора магией может исчерпать ману быстрее, чем он ее вливает. Так что псевдореальность — не лучшее убежище от недругов. Иначе двадцать лет назад мятежные ведьмы укрылись бы в ней, а не бежали от нас в леса и соседние государства.

Лисия вздрогнула. Впервые Эрдан прямо упомянул при ней мятежных ведьм.

— Они тоже умели создавать псевдореальность?

— Конечно. Это древнее искусство. И оно всегда было доступно сильнейшим. А сотни лет сильнейшими были женщины. Мужчины лишь недавно начали развивать свои таланты и осваивать сложные магические практики. Раньше мы были просто прислужниками. Мальчиками на побегушках, чье предназначение — исполнять любые прихоти ведьм.

— Зато сейчас все наоборот, — бросила Лисия. — Мы не можем развивать талант и лишь исполняем прихоти мужчин. Вы считаете, это справедливо? Я ведь ничего не делала, никак не притесняла вас. Ни я, ни другие девочки из Обители. Почему я должна страдать за то, в чем не виновата?

Взгляд Эрдана стал колючим и ледяным.

— Ты — конкретно ты, Лисия, — ничего не сделала лишь потому, что у тебя отняли эту возможность. Если бы ты обрела всю силу и мощь ведьмы, как бы ты обошлась с мужчинами магами? А со мной?

— Я бы не стала притеснять невиновных! — воскликнула девушка. — Ни одного мужчину с чистыми намерениями, не причинившего зла другим!

Его усмешка стала еще злее.

— Мои намерения ты точно не считаешь чистыми. Как бы ты со мной поступила? Признайся, скромница из Обители.

Лисия сжала губы.

— Не причинила бы вам ничего, чего вы не заслужили.

— А заслужил я немало, верно? Даже если бы не забрал тебя из Обители, не привез сюда, я убил твою мать-ведьму. По крайней мере, был на стороне тех, кто ее убил — а для тебя это равнозначно. И ты не единственная ведьмочка, рассуждающая так. Так что ограничить ваши возможности — не более чем мера безопасности.

У Лисии затряслись губы.

— Не более чем десятки сломанных жизней. Вас сотни, если не тысячи. Вы правите Дайгаром, вся власть и сила в ваших руках. И вы боитесь горстки девчонок, делаете из нас рабынь и прислужниц из страха! Что же вы за мужчины тогда?

Похоже, на этот раз Лисии удалось поразить мага. Усмешка исчезла из его глаз. Остался лишь колючий холод.

— Очень хороший вопрос. Не раз я задавал его сам себе и своим ученикам. Что мы за мужчины, если смиренно прислуживаем ведьмам. Не развиваем таланты в полную мощь, соглашаемся со своей убогой ролью. Принимаем тот статус, который сложился у нас за сотни лет владычества ведьм. Смиренно терпим отношение к себе как к вещи, высокомерное и снисходительное.

— Поэтому сейчас вы точно так же относитесь ко мне. Мстите за то, в чем я невиновна.

— О нет, Лисия. Я отношусь к тебе далеко не так, как относились ко мне. Поверь. Тебе просто не с чем сравнивать. Если бы ты родилась мужчиной лет пятьдесят назад, ты могла бы убедиться воочию.

Лисия с трудом удержалась от детской привычки сунуть палец в рот и грызть ноготь. Наставницы сурово наказывали девочек за эту дурную наклонность. Их будущий покровитель, тем более супруг не потерпит такого ребячьего поведения. Но в минуты напряжения глупое желание становилось сильнее воли и разума.

Спор с Эрданом, который Лисия сама же начала, стал для нее нестерпимым напряжением. Она почувствовала, что не в ее силах переубедить мага, доказать, что ни она, ни другие девочки-сироты из Обители не виновны в поступках своих предков-ведьм. Что не заслуживают той участи, что уготована им в нынешнем королевстве Дайгар.

Она сочла за лучшее перевести разговор в другое русло, пока маг окончательно не разгневался. Она до сих пор не видела его настоящего гнева… и догадывалась, что лучше бы и не увидеть.

— Но зачем вы предлагаете мне учиться магии? Если сила ведьм так опасна для мужчин, разве вы не боитесь рисковать?

На лицо чародея вернулась привычная усмешка.

— Если бы я боялся рисковать, до сих пор оставался бы на том месте, которое мне отвели ведьмы. Без риска не бывает ни побед, ни перемен. И ты это знаешь. Ты ведь тоже рисковала, принимая мое предложение. Признайся, ты до сих пор подозреваешь, что я сдам тебя ковену и отправлю на костер, преподав пару уроков?