сыра. Всем понравилось. Других названий вспомнить не могу.

Наметили открытие, снова пригласили представителей СМИ, нужных людей, районных и городских чинов. Приготовили роскошное шоу перед едой и аукцион после дегустации.

Моя дочь-студентка сшила штору (подработала) из бархата в виде огромной фаллообразной свечи, раскрывающейся посередине.

Шоу вела я! Никто из наших не решился. А чужие не вписались бы в тему с нужной интонацией. Без слюней!

Была готова балетная группа, одетая в эротические костюмы из секс-шопа — я нашла балетмейстера, блестящую танцующую актрису из одного московского театра. Она привела друзей, и всё получилось шикарно, элегантно и очень аппетитно.

Немцы сняли целый фильм про наше шоу.

В конце трапезы, после выступления танцевальной группы, вызвавшей взрыв либидо у зрителей, был устроен аукцион.

Выставили полуметровое блюдо, приготовленное нашим талантливым хулиганом-поваром.

На большом блюде покоился огромный розовый фаллос, испеченный из теста, а у его подножия лежали два круглых шара, каждый величиной с большой грейпфрут… Как пояснил повар, одно «яйцо» было фаршировано грибами, второе — сыром.

Это была фантасмагория!

Публика взвыла в изумлении и восторге.

Пошел торг. Победил мой приятель, сосед по даче, тогдашний высокий представитель Патриархии. Он заплатил S200.

А я взяла огромный нож и, присев перед кулинарным мегашедевром на корточки, собралась нарезать его вдоль и поперек на порции для дегустации.

Я занесла над шедевром нож и со смехом повернулась к публике, как вдруг раздался вопль: «Не делай этого!»

Народ ржал! Я обнаружила, что вопил мой муж (№ 4) Причину испуга я так и не выяснила.

А наутро.

Газета «Московский комсомолец» опубликовал на первой полосе статью «200 баксов за фаллос». Начиналась она так: «Попову Валентину Иоганновну помнят многие как директора Центра формирования сексуальной культуры. Теперь у нее другое амплуа.»

Дальше я не помню от расстройства.

С трудом избежала скандала, объяснив, что это была шутка, а не коммерческий проект. Что было чистой правдой!

А приятель, купивший фаллос за S200, написал такой стих:

Россия, что с тобою сталось? Из каши мозг, из теста фаллос! Придал тебе свиное хайло из отрубей Твой сын Михайлов!

По поводу коммерческих интересов. У меня их не было совсем. Но, напомню, у авторов и создателей секс-шопа и кафе были спонсоры. Некоторые из них оказались бандитами, крышевавшими или отмывавшими деньги, не знаю. Но начались распри, дележка, шантаж, угрозы.

Я не участвовала и не была в курсе, но видела расстроенные и озабоченные лица людей, раскрутивших бизнес.

Меня это не касалось.

Но однажды, зайдя в их офис, я увидела лежащего на диване молодого мужчину.

Я вскинула брови, собираясь узнать, кто он такой и где хозяин, а он вскинул черный пистолет и направил на меня…

Я не могу назвать себя храброй, но часто уверена, что воюю за справедливость (сохранила эту наивность до старости), и тогда мне море по колено.

Я своей головой пробила ханжескую стену и готова была на всё ради защиты интересов человечества (российских подростков, в частности).

Увидев наставленный на меня на расстоянии трех-четырех метров пистолет, я, неожиданно для себя и не успев испугаться, взревела: «А ну встать!»

Парень вскочил мгновенно, вытянулся во весь рост и извинился.

Не помню, что было дальше, как тряслись коленки… Но точно помню, что месяцем позже, когда мой муж выбросил из дома моего больного кота, выжившего в сгоревшей даче, а я заболела после неуспешных его поисков (подозреваю, что у меня был микроинсульт или микроинфаркт от переживаний), именно этот парень привозил мне еду и оставлял под дверью, потому что я не хотела с ним общаться. Долго, недели три. Не удивительно ли? Больше я его никогда не видела и даже не знаю его имени. Правда!

Шумели лихие девяностые.

Страна проснулась, кипела экономическая инициатива, активность, сумасшествие.

Мы продвигали «безопасный секс», слава гремела. Руководство нашей ассоциации было вызвано в Кремль, где принимала нас Екатерина Лахова, советник президента Ельцина по семье. И от волнения, важности момента, желания устоять и не прогнуться, сохранить самостоятельность и не показать чинопочитания я плохо помню место и время.

Вспоминаю огромное помещение. Потрясающий вид из окон на Москву.

Нам разносили чай милые русские женщины в передничках, и на головах у них красовались кружевные кокошнички.

Уже плохо помню предмет обсуждения. Мы, вероятно, докладывали о нашей деятельности. Лахова внимательно слушала, видно было, что она одобряет нашу инициативу, активность.

Ну а структуры Минздрава — районные и городские — были недовольны нашим ответвлением от привычной системы и всё пытались нас воткнуть в прокрустово ложе советской медицинский пропаганды.

Наша международная известность также раздражала.

Захотели отнять у нас помещение, посылали комиссии проверять рабочие часы. Стало трудно работать.

И бешеный эмоциональный рывок иссякал в этой рутине и борьбе с тараканами-чиновниками.

Глава 6

Мои мужья

Эта глава не будет слишком длинной, потому что у меня было только пять мужей. Из них один — неофициальный.

Случайные связи в промежутках не считаются, на то они и называются случайными.

Мужьями я считала мужчин только по количеству совместно прожитых лет. Не меньше трех!

Все они были незаурядными интересными людьми. С другими я бы не ужилась.

В этой книге вы увидите не только жизнеописание «по волне моей памяти» по принципу хронологии и доминантов