Максимов и Егоршин дождались, когда лайнер поднимется в воздух, и только тогда покинули помещение порта.

— Ну, куда теперь? — усаживаясь за руль «Октавии», поинтересовался капитан.

— В больницу!

— По дороге никуда не хочешь заскочить? Попить кофе, сожрать малюсенький бутерброд, — он нагнул указательный палец своей рабочей правой руки до большого так, что между ними образовался зазор не более чем в миллиметр, и лишь потом принялся поднимать его… В итоге желаемая толщина хлеба с маслом быстро возросла до нескольких сантиметров.

— А что?! Я не против, — поддержал товарища Егоршин. — Берем Ларису — и в «Берлогу»!

— Взгляни на часы? Девять утра… Какая, к черту, «Берлога»? Да и Криштопа наверняка еще дрыхнет!

— Тогда давай на вокзальную площадь… Там недавно новый кабак открыли. Работает круглосуточно. И цены в нем не кусаются…

— Я двумя руками «за»!

* * *

Сказано — сделано.

Максимов завел «шкоду» и по недавно отремонтированной объездной дороге, минуя центральную часть города, погнал ее в направлении северной окраины. Когда до автостанции остались считанные метры, в кармане его сообщника задребезжал мобильный телефон. Тогда никто из них еще не знал, что этот ранний звонок не только круто изменит сегодняшние планы, но и поставит жирную точку на карьере майора Егоршина. Да что там карьера? Вся его жизнь полетит к чертям!

— Слушаю!

— Василий Давыдовыч… Это Гриша Воронов…

— Ну…

— Я в больнице… А дядя Ваня боится вам звонить…

— Что? Что случилось?

— Аня умерла…

В одно мгновение мир рухнул.

Участилось дыхание, затрепетало и защемило в груди — второй или третий раз за последнее время.

Мобильный телефон выпал из потной ладони и полетел под водительское сиденье.

Егоршин обхватил голову двумя руками и, уткнувшись лицом в пластмассовую переднюю панель, беззвучно зарыдал.

Той, ради кого он жил на белом свете, его дочери, его кровинки, уже нет, и больше не будет никогда…

О ком теперь заботиться, за кого волноваться, переживать?

От кого ждать внуков, продолжения, так сказать, рода?

…Серега сразу все понял. Выключил двигатель и обнял товарища.

Несколько минут они молчали.

— У тебя есть водка? — наконец подал признаки жизни Василий.

— В машине нет, но если «душа требует» — я сбегаю…

— Погоди… Сперва надо появиться в больнице. Трезвым. Хотя нет… Я не переживу этого зрелища… Ты знаешь кого-то в похоронке?

— Да. Директора. Юру Наконечного.

— Так его же сняли…

— Как сняли, так и восстановили. По решению суда.

— Когда?

— На прошлой неделе.

— Порядочный дядька… Свяжись с ним и урегулируй все вопросы.

— Хорошо…

— Ваня рассчитается…

— Понял…

Егоршин наконец-то извлек из-под сиденья свой «Самсунг» и, включив громкоговоритель, принялся по памяти набирать хорошо знакомый номер…

— Алло, — вскоре разнеслось по салону.

— Что же это ты не уберег мою дочурку, брат?

— Прости, — только и выдавил Иван.

— Ты никуда не отлучался?

— Нет.

— А Воронов?

— Шут его знает…

— Он что же, не рядом с тобой?

— Нет.

— А вчера, когда ты вернулся, Гриша был в палате?

— Да.

— Один?

— Да.

— Что ты заладил, как на полиграфе… Нет. Да. Да. Нет. Расскажи обо всем в подробностях и деталях!

— Я попил пива, это заняло полчаса, ну — час, не более… И пехом — назад, в больничку. Дернул дверь в палату — та заперта. В общем, все, как ты инструктировал…

— Дальше!

— Постучал. Парень открыл. С Аней все было нормально. Как мне показалось, она даже улыбнулась… Я записал номер Гришкиного мобильника — и отпустил его на все четыре.

— После этого в палату никто не заходил?

— Нет.

— Ни врачи, ни медсестры, ни санитарки?

— Шапиро был. Сегодня утром. Спросил, как дела, покрутил ручки, пощелкал тумблерами на своей аппаратуре — и все…

— Анютке поплохело сразу после его визита?

— Где-то через час… Щеки надулись, глаза полезли из орбит… Я на монитор… Там эта чихня, то ли парабола, то ли гипербола: вверх — вниз… И сразу — сирена… Вау! Вау! Народу сбежалось — яблоку упасть негде! Сопливый докторишка — из интернов — принес электрошокер, начал сдавливать ей груди… Одновременно сестра вводила в вену какие-то препараты… Они делали все, что могли, брат…

— Обзвони родственников… Деньги у меня дома. Десять бумажек с портретом президента Франклина найдешь в энциклопедии стрелкового оружия, еще столько же в сборнике произведений моего любимого Конан Дойла…

— Ты че надумал, брат?

— Серега тебе обо всем расскажет…

— Серега это кто?

— Капитан «Максимов», который подвозил тебя в «Рондо».

— Береги себя, Василий…

— А… К черту!

* * *

Егоршин выключил трубу и повернулся лицом к своему сообщнику.

— Ну что, Сергей… Забыл, как тебя по батюшке?

— Михайлович.

— Настал твой звездный час…

— Вы о чем, товарищ майор?

— А то ты не знаешь?

— Нет, конечно…

— Радуйся! Все идет по заранее намеченному плану. Твоему плану!

— Не понял…

— Сегодня я замочу эту суку, и ты, наконец, возглавишь мафию!

— Да я шутил, Вася!

— Зато я — нет.

— Ты что надумал?

— Отомстить и умереть!

— Не дури, братишка… У нас и враги то разные! У меня — Левитин, у тебя — Белокуров…

— Одна шайка-лейка, как говорит Дюймовочка.

— Какая Дюймовочка, блин… У тебя с головой все в порядке?

— Как никогда! В котором часу они собираются в «Берлоге»?

— В шестнадцать ноль-ноль…

— Надеюсь, до этого времени ты меня не бросишь?

— Нет.

— Тогда давай сначала в баню. Помыться, как велит русский обычай, перед тем, как уйти в вечность…

— Значит, в сауну?