– Что же они означают?

Ривлин открыл вторую папку. На ней стояла надпись: «Акция 1005».

В папке на первом месте, как ни странно, лежала жалоба соседей.

В начале 1942 года весеннее таяние снегов вскрыло несколько общих могил в районе Вартегау в Западной Польше, у реки Нер. Тысячи трупов всплыли на поверхность, и ужасающий запах распространился на мили вокруг. Живший неподалеку немец послал анонимное письмо с жалобой в Берлин, в министерство иностранных дел. Зазвенели колокола тревоги. В могилах лежали останки тысяч евреев, умерщвленных в мобильных газовых камерах, которыми пользовались в лагере смерти в Челмно. Таяние снега могло вскрыть самый строго хранимый секрет нацистской Германии – «окончательное решение еврейского вопроса».

Первые сообщения о массовых истреблениях евреев уже начали распространяться по миру благодаря телеграмме, посланной по советскому дипломатическому каналу и предупреждавшей союзников о злодеяниях, чинимых немецкими войсками на польской и советской земле. Мартин Лютер, занимавшийся «еврейскими делами» от германского министерства иностранных дел, понимал, что вскрывшиеся возле Челмно могилы представляют собой серьезную угрозу для сохранения в тайне «окончательного решения». Он направил копию анонимного письма Генриху Мюллеру в гестапо и потребовал принятия немедленных мер.

У Мордехая Ривлина была копия ответа Мюллера Мартину Лютеру. Он положил ее на стол, повернул так, чтобы Габриель мог прочесть, и указал на соответствующий абзац:

«Анонимное письмо, отправленное в министерство иностранных дел по поводу решения еврейского вопроса в районе Вартегау и пересланное Вами мне 6 февраля 1942 года, я тотчас направил для соответствующего исполнения. Результата можно ожидать в ближайшее время. Там, где рубят лес, не могут не лететь щепки, и этого не избежать».

Ривлин указал на цифры в левом верхнем углу памятной записки IV В4 43/42 gRs (1005).

– Эйхманн почти наверняка получил копию ответа Мюллера Мартину Лютеру. Как вы видите, департамент Эйхманна стоит в списке адресов Главного управления безопасности рейха. Цифры «43/42» представляют собой дату: сорок третий день тысяча девятьсот сорок второго года, или двадцать восьмое февраля. Буквы «gRs» означают, что это дело «geheime Reichssache», то есть совершенно секретное дело государственной важности. А четыре цифры в скобках в конце будут использованы в качестве кода совершенно секретной «Акции 1005».

Ривлин вложил листок в папку.

– Вскоре после того, как Мюллер отправил это письмо Мартину Лютеру, Эрих Радек был освобожден от командования на Украине и переведен обратно в Главное управление безопасности рейха, в Берлин. Его прикомандировали к департаменту Эйхманна, и для него начался период усиленного изучения и планирования. Видите ли, скрыть величайшие в истории массовые убийства не так-то просто. В июне он вернулся на Восток и, действуя под прямым руководством Мюллера, приступил к работе.

Радек разместил штаб своей зондеркоманды 1005 в польском городе Лодзи, приблизительно в 50 милях юго-восточнее лагеря смерти Челмно. Точный адрес был сугубо засекречен и известен лишь двум-трем старшим чинам СС. Вся корреспонденция шла через департамент Эйхманна в Берлине.

Радек выбрал кремацию как самый эффективный способ уничтожения трупов. Трупы пытались сжигать и раньше – обычно с помощью огнеметов, и результаты были малоутешительными. Радек, используя свои познания в области инженерного дела, разработал способ сжигания двух тысяч трупов одновременно на высоких аэродинамических кострах. Толстые деревянные брусья длиной от 23 до 27 футов пропитывали керосином и укладывали на цементные блоки. Трупы складывали между брусьями – трупы, брусья, трупы, брусья, трупы… У основания пирамиды помещали пропитанное керосином топливо и поджигали. Когда огонь догорал, обугленные кости давили тяжелыми машинами и разбрасывали пепел.

Грязную работу выполняли евреи-рабы. Радек создал из евреев три команды: одна вскрывала массовые захоронения, вторая переносила трупы из мест захоронения на костер и третья просеивала пепел, выискивая кости и драгоценности. По окончании операции место заравнивали и, чтобы скрыть то, что здесь произошло, засаживали растениями. Затем убивали рабов и уничтожали их тела. Такая процедура способствовала сохранению секретности «Акции 1005».

По завершении работы в Челмно Радек и его зондеркоманда 1005 направилась в Аушвиц расчищать быстро заполнявшиеся захоронения. К концу лета 1942 года сильное заражение воды и проблемы со здоровьем возникли в Бельзене, Собиборе и Треблинке. Колодцы, находившиеся возле этих лагерей и снабжавшие питьевой водой охрану, а также выкопанные поблизости расположения подразделения вермахта, оказались зараженными от расположенных поблизости массовых захоронений. В некоторых местах тонкий слой накрывавшей их почвы растрескался, и воздух наполнился ужасающими запахами. В Треблинке эсэсовцы и украинские убийцы даже не потрудились захоронить все трупы. В тот день, когда комендант лагеря Франц Штангль прибыл занять свой пост, запах Треблинки можно было почувствовать за двадцать миль. На дороге к лагерю валялись трупы, и гора разлагающихся тел встретила коменданта на железнодорожной платформе. Штангль пожаловался, что не сможет приступить к работе в Треблинке, пока кто-нибудь не уберет это безобразие. Радек приказал соорудить погребальные костры, и тела были сожжены.

Весной 1943 года продвижение Красной Армии вынудило Радека переключить свое внимание с лагерей смерти в Польше на места истребления людей, расположенные восточнее, на оккупированной советской территории. Вскоре он вернулся в свои родные края, на Украину. Радек в точности знал, где захоронены тела, так как двумя годами раньше координировал работу карателей. В конце лета зондеркоманда 1005 перебралась из Украины в Белоруссию, а в сентябре активно действовала в Литве и Латвии, где еврейское население было полностью истреблено.

Ривлин закрыл папку и с отвращением отодвинул ее от себя.

– Мы никогда не узнаем, сколько тел уничтожили Радек и его люди. Масштабы преступления были слишком огромны, чтобы полностью их скрыть, но «Акция 1005» уничтожила многие доказательства и сделала фактически невозможным подсчитать по окончании войны точное количество погибших. Работа была проделана Радеком столь тщательно, что польская и советская комиссии, занимавшиеся расследованием холокоста, не смогли найти и следа массовых захоронений. В Бабьем Яре люди Радека так все подчистили, что после войны Советский Союз разбил на этом месте парк. А теперь, к сожалению, отсутствие физических останков дало основание крайним экстремистам утверждать, что никакого холокоста вообще не было. Деятельность Радека преследует нас по сей день.

Габриель подумал о страницах свидетельств в Зале Жертв, единственных памятниках миллионам погибших.

– Макс Клайн клялся, что видел Людвига Фогеля в Аушвице летом или ранней осенью тысяча девятьсот сорок второго года, – сказал Габриель. – Судя по тому, что вы сейчас рассказали мне, это вполне возможно.

– Конечно, если считать, что Людвиг Фогель и Радек действительно один и тот же человек. Зондеркоманда 1005 Радека определенно действовала в Аушвице в сорок втором году. Находился ли там Радек в определенный день или нет, наверное, невозможно проверить.