— Ха! — воскликнул я. — И ваш род оттуда?

— Вы были на островах, сэр? — Билл обернулся, чтобы лучше меня разглядеть.

— Нет-нет, — поспешил я вернуть драйвера в рабочее положение. — Одна моя знакомая родилась на Островах Зеленого Мыса. Она обещала мне прислать листья муилы. Говорят, помогает от болезней.

— О! — взвыл Билл и хлопнул ручищами по рулю. — Друг моего земляка — мой земляк! А это здание городского муниципалитета, сэр. Оно построено архитектором…

Билл не торопясь ехал в правом ряду, верный привычке водителя туристического автобуса. Я вертел головой, следуя его указаниям.

— А в этих местах раньше размещались знаменитые чикагские бойни. Кстати, мой дед и отец работали здесь. Как-то к ним в цех заявились шестеро парней с канистрами бензина. Объяснив, что хозяин цеха перестал платить им налог, парни приказали рабочим покинуть помещение. Затем облили цех бензином и подожгли. Цех горел весь день, это было в тысяча девятьсот тридцать пятом году, задолго до моего рождения. Самое удивительное, сэр, — мой дед нашел тех людей и осмелился пожаловаться, что остался из-за них без работы. И что вы думаете? Вскоре ему подыскали работу на другой бойне. Ему и отцу… Такие вот были гангстеры в те времена… Взгляните вверх, сэр, в потолок. Мы проезжаем мимо стоэтажного Джон Хэнкок-Центра. Понимаю, после Эмпайра вас не удивишь, но у меня в запасе есть для вас еще стодевятиэтажный Сирс, а он на семь этажей обставил ваш Эмпайр…

Город, подобно добродушному, щедрому и тщеславному хозяину, выплескивал в чистые окна автобуса все новые и новые богатства. По числу небоскребов Чикаго немногим уступает Нью-Йорку. Здесь даже есть два небоскреба, подобных знаменитым нью-йоркским «близнецам», — два билдинга «Кукурузные початки», высоченные, круглые от основания, действительно похожие на кукурузные початки с их ячейками-зернами.

Но меня поразили не эти устремленные к серому низкому небу длиннющие пальцы-дома, меня поразил контраст между тем, что я ожидал увидеть, памятуя старые фильмы, действие в которых развивалось в Чикаго, и тем, что я видел реально. Город дышал мощью, какую внушает стоящая на стапелях многотонная космическая ракета, если подобное сравнение может иметь место. За всеми этими красавцами-билдингами стояли машиностроительные, сталелитейные и химические корпорации Америки, электронная и нефтеперерабатывающая промышленность. О чем и вещали солидные вывески на фронтонах, а также веселый шофер Билл. Я вертел головой, чтобы успеть все примечать взглядом… Чаша стадиона — стекло и бетон: кажется, я видел ее из окна вагона. Музей естествознания Филда. Морской аквариум Шедда, с акулами и прочей экзотикой. Картинная галерея, еще картинная галерея. Умопомрачительные витрины магазинов с живыми манекенами и сверкающими лаком автомобилями из самых разных стран мира…

Черт бы побрал шофера Билла, он слишком гнал свой катафалк. Тем не менее нас то и дело обгоняли попутные машины, и по взглядам их водителей я догадывался, что они думают о Билле…

— В этом месте я обычно останавливаюсь, — проговорил Билл. — Здесь гид рассказывает, как копы арестовали маньяка, который изнасиловал и убил дюжину проституток. В этом месте маньяк клюнул на женщину-полицейского — она работала под проститутку.

Я прилежно осмотрел запорошенный снегом сквер, в центре которого высилась скульптурная группа со всадником на коне.

— Извините, Билл, я знаю — в Америке этот вопрос задавать не принято, но я приехал из России… Сколько вы получаете за свою работу?

— Около сорока тысяч долларов в год, мистер. Не так много, если учесть, что у меня двое детей, за учебу которых в колледже приходится выкладывать кругленькую сумму. Еще у меня дом, а в доме безработная жена… Но мне хватает, я доволен… Сейчас парни из нашего профсоюза хотят поднять нам зарплату, ведь жизнь подорожала. Посмотрим, что у них получится… А вы приехали из России? Мечтаю побывать в России. Там, говорят, много сейчас нашего брата, чернокожих… Пожалуй, съезжу как-нибудь, с женой. Я уже был во Франции и Германии. Еще я был в Швеции, там мне понравилось. Там настоящий социализм, я думаю… Между прочим, именно у нас, в Чикаго, прошла самая первая демонстрация рабочих. Знаете, нет? Первого мая тысяча восемьсот восемьдесят шестого года. Люди требовали восьмичасовой рабочий день… Так что шведы нам обязаны, — неожиданно заключил Билл и вскричал: — Господи, мистер, чуть не проехал… Там вот, видите, за поворотом… Знаменитый Чикагский университет. Целый город, я вам доложу. Вообще в Чикаго около шестидесяти институтов.

Драйвер Билл взглянул на башенные часы, что крупной птицей присели над подъездом мраморного билдинга, и, переехав перекресток, остановился. «О’кей, мистер?» — обернулся он через плечо. Это значило, что пора и честь знать, что выложился он по всей программе.

Я достал доллар. Билл принял купюру, заметив, что деньги всегда кстати, даже один доллар… Довольные друг другом, мы расстались.

Фаня-американка

До отправления поезда оставалось три часа. И я пошел куда глаза глядят. Если идти так, наобум, то, как правило, забредаешь в места более скучные, чем те, на которые тебе указали бы перстом. Кварталы вытягиваются, встречный люд поглощен своими заботами и скользит по тебе невидящим взглядом… Через полчаса подобного хождения задаешься вопросом: где все то великолепие, которое виделось из автобуса? Надо бы вернуться, исправить ошибку, но ноги упрямо вышагивают пятнистым колотым тротуаром. Это тоже Чикаго. А может быть, и более чикагское. Низкорослые дома, в основном двухэтажные, мастерские, мелкие лавчонки, пустыри… Многие города хранят подобные «проплешины» в ожидании, когда городские власти займутся их реконструкцией.

Я обратил внимание на странное скопище у подъезда длинного унылого кирпичного дома. Люди — если их можно было назвать так — сидели и стояли вдоль бурой стены. Подле каждого из них на тележках высилась куча невообразимого хламья. Одутловатость и обветренность кожи делали лица людей похожими друг на друга, грязные космы прядями торчали из-под чумных шапчонок. Хомлес! Бездомные люди, со своим скарбом…

Примечательно, что в небольших провинциальных городах я что-то хомлесов не встречал. Они в основном бродят в крупных городах. В теплое время года хомлесы не очень бросаются в глаза, они прячутся в чащобе парков, на пляжах, среди развалин старых домов. А вот осенью и зимой… Особенно примечателен переход в районе Тридцатых улиц из сабвея-метро в паст-трейн, подземную электричку, что соединяет Нью-Йорк со штатом Нью-Джерси. Весь просторный красивый коридор усеян телами ночующих хомлесов. Однажды, возвращаясь из Бруклина в четыре утра, я насчитал сорок два человекоподобных тела. Кто спал в картонных коробках, кто — на резиновых ковриках, кто — на газетах. Или прямо на полу, подле порожних