– Он не скажет нам имя девушки, он не может. То, что записано в Желанной, нельзя разглашать, за это полагается смерть, как и смерть для обычных, если они запишут там свои желания, – пояснил Матвей.

Я вздохнула и замолчала.

Наконец длиннющая пробка рассосалась, и в начале четвертого мы остановились у двухэтажного кирпичного здания общежития.

Студенческая общага не представляла собой ничего особенного – маленькие окошки, плоская крыша. Вокруг – высокие деревья. У единственного подъезда на скамейке сидели ребята, попивали пиво и хрустели чипсами. К ним мы и подошли.

Парень в темной шапке, натянутой до самых бровей, удивленно уставился на Матвея и весело спросил:

– Ты кто, пацан?

– Ведьмак, – совершенно серьезно сказал Матвей.

– А я – Пророк. Меня тут так и называют. Спрашивай, все тебе расскажу, – зубоскалил парень.

– Мне нужна Дарина Рыбалко. Знаешь такую?

– Тебя интересует эта худая дуреха? – усмехнулся Пророк. – Так она загуляла где-то. Говорят, умудрилась забеременеть на первом же месяце учебы.

– И тут ее нет? – уточнил Матвей.

– Говорю же, шляется где-то.

– А подруги ее знают, где она?

– У нее нет подруг. Кому она нужна, плакса такая… – фыркнула симпатичная девчонка, сидевшая рядом с Пророком.

– А комнату ее можно глянуть? – быстро спросила я.

– Да идите смотрите. Там нет ничего. Ни денег, ни шмоток нормальных. Если вдруг найдете эту Дарину, то передайте, что ее отчислят через неделю, – сказала девушка и ослепительно улыбнулась Матвею.

Комната Дарины находилась на втором этаже. Мы поднялись по цементной лестнице (мимо нас, хихикая и поглядывая на Матвея, проскользнули две девчонки), прошлись по темному коридору с вытертым линолеумом и остановились перед дверью, на которой косо висел номер «тринадцать».

– Чувствуешь запах? – тихо проговорил Матвей.

– Нет. Ну, вообще тут воняет рыбой и жареной картошкой, а еще где-то, видимо, пиво пролили.

– Нет. Пахнет так же, как из разрытых ведьминских могил.

Я вздрогнула и оглянулась.

Длинный коридор освещали лишь две одинокие лампочки, одна – в начале, другая – в самом конце. В середине, где стояли мы с Матвеем, царил полумрак. Слышались приглушенные разговоры, чей-то смех, стук ложек, и я даже улавливала хлопанье карт о поверхность стола. Но ведьмами, на мой взгляд, не пахло.

– Ладно, просто глянем комнату Дарины и уходим, – коротко распорядился Матвей.

2

У Дарины действительно не на что было смотреть. Две кровати, две тумбочки, шкаф. Все старое, покосившееся, неуютное. В правой тумбочке валялись обертки от дешевых мятных конфет и в уголке – тест на беременность. С двумя полосками. На нижних полках – кружка, две тарелки, термокружка. Под кроватью – тапочки.

Вторая кровать, как, впрочем, и тумбочка рядом с ней, была совершенно пустой.

Мы перетряхнули одежду в шкафу, но ничего не нашли. Вышли в коридор, и вдруг Матвей окликнул:

– Девушка, подожди. У меня к тебе есть разговор.

Из ванной только вышла низкая худенькая девчонка с полотенцем на голове. Увидев нас, она замерла посреди коридора, не решаясь двинуться к своей комнате.

– Ты кто? – быстро спросила она, поправляя полотенце на голове.

– Друг Дарины.

– Не бреши. Не было у Дарины друзей, – тихо сказала девчонка.

– Ты ее знала? – спросила я, думая, что, может, девушка будет откровеннее со мной.

– Она училась со мной в одном универе и жила тут в соседней комнате. – Девчонка продолжала смотреть на Матвея, полностью игнорируя мою персону.

– Знаешь, где она сейчас? – уточнил Матвей.

– Зачем тебе?

– Ее разыскивают родственники. Попросили поискать нас.

– А вы кто? Частные сыщики? – Девчонка усмехнулась.

– Что-то вроде этого.

– Купите хороший кофе, молоко и шоколад. И приходите сюда, поболтаем. Комната номер пятнадцать. Только быстро, потому что через час я ухожу. – Девчонка шагнула прямо на нас, грубовато отодвинула меня плечом и скрылась за дверью пятнадцатой комнаты.

Мы метнулись в ближайший магазин – это оказалось недалеко, вокруг студенческой общаги наросла тьма-тьмущая всяких магазинчиков и киосков, – и постучались в комнату к нашей новой знакомой.

– Меня зовут Сандра, – пояснила худенькая девчонка. Она была уже без полотенца, волосы высушены феном и тщательно выпрямлены. Сидя на стуле, Сандра красила брови и ресницы. – Включайте чайник, будем пить кофе и говорить. Вы классные и странные, я таких еще не видела. Хотите про Дарину? Расскажу про Дарину.

Матвей быстренько организовал кофе, и едва мы устроились за убогим маленьким столиком, как Сандра принялась рассказывать:

– Дарина была дурой. Знаете, есть такие девчонки, про которых только и можно сказать, что они дуры. Ни красоты, ни ума, ни вкуса, ни денег. Приехала она из какого-то села, связалась с первыми же попавшимися придурками и залетела от кого-то из них. Думала, что никто об этом не знает, ходила надутая и зареванная. На пары опаздывала, ничего толком не учила. Такое ощущение, что девочка всю жизнь жила в какой-то глуши, бычкам хвосты крутила, а тут попала в большой город, и ей снесло башню. – Сандра улыбнулась и, развернув шоколадную конфету, аккуратно откусила кусочек. – Конечно, большая часть нас, студентов, из сел. Родители хотят лучшей жизни своим детям, насобирали денег и отправили их учиться в большой город. Но надо иметь хоть какие-то мозги и заниматься учебой, а не липнуть к парням. А на Дарине прямо было написано: «Возьми меня». Дура, одним словом.

– От кого она залетела? – сухо спросил Матвей.

Он не выпил ни капли из темной общаговской кружки, да и я не притронулась к своему кофе.

– В том-то весь прикол, что она сама не знала.

– Она тебе рассказывала об этом?

– Мне нет, но девчонка, которая жила с ней в комнате, знала. Ангелинка. Та еще врушка и болтушка. Они были два сапога пара. Ангелинка тоже из села, но наглая такая, шустрая. Она украла у Дарины деньги. Большую сумму сняла с карты и пропала. Так что мы не видели Ангелинку довольно долго. И Дарина куда-то делась. А тут вчера вечером Ангелина вдруг появилась. Сказала, что будет учиться в колледже и забирает документы. Собрала свои вещи и ушла.

– И это все? Дарина узнала, что беременна, и пропала? Или все-таки уехала к родителям? – уточнил Матвей.

– Какие родители? Вы что? Отец оторвал бы ей голову. У нее строгие родители. Требовали, чтобы она звонила каждый вечер, скидывала фотки своих тетрадок и того, что она ест. И вообще постоянно выносили ей мозги. Даринка рассказывала, что ей запрещали приходить домой позже восьми часов вечера и не покупали сенсорный телефон, пока она училась в школе. Чтобы не переписывалась с мальчиками, понимаете? – Сандра усмехнулась и покачала головой. – Вот из-за таких слишком строгих родителей у дочерей, как правило, и сносит башню, когда они уезжают учиться. Беременная Дарина домой не поедет ни в коем случае!