Но я слишком труслив, чтобы воспользоваться им.

Я поднимаюсь со стула и качаю головой.

– Может быть, в следующем году, – прокашливаясь, бормочу я и снова выглядываю сквозь приоткрытые шторы. – Как ты думаешь, они готовы к торту?

Сменить тему, заговорив о кондитерских изделиях, – звучит заманчиво, поэтому шаркающей походкой я подхожу к праздничному торту, который сделал на скорую руку, покрыв его малиновым кремом и шоколадной глазурью.

Я люблю готовить. Я люблю печь.

И, по словам всех, кто ест мою еду, у меня это весьма неплохо получается.

Думаю, в этом я пошел в маму. Интересно, гордилась бы она мной?

Рубашка без рукавов на мне висит. Я худощавый и долговязый, около шести футов[17] ростом, но я еще почти не набрал мышечной массы.

Тео каждый день поднимает вес, так что он набирает его быстрее меня, надеясь в следующем году попасть в футбольную команду. Может, я присоединюсь к нему, если мне удастся поправиться.

Прежде чем я дохожу до холодильника, раздвижная дверь со скрипом открывается. Я поворачиваюсь и вижу насквозь промокшую Джун, переступающую порог. Она в купальнике и розовой пачке, каштановые волосы намокли и обвисли.

– Время торта? – щебечет она. Она делает пируэт, грациозно кружась босиком на керамической плитке, а затем улыбается мне. У нее длинные волосы, теперь они такие длинные, что их концы доходят до талии. – Я такая голодная.

– Уже иду, Джунбаг, – ухмыляюсь я.

– Джун, с тебя капает вода, – ругается миссис Бейли, выпроваживая ее обратно на улицу. – И травинки сыпятся.

– Торт! – кричит она мне сквозь смех и исчезает в море визжащих детей. Миссис Бейли потирает переносицу, и не успевает она вынести поднос на улицу, как дверь снова открывается. Джун просовывает голову, вид у нее лихорадочный. – Брант, ты мне нужен! Давай быстрее.

Я поднимаю бровь:

– Зачем?

– Нет времени на вопросы. Это срочно!

Очки за драматизм и саспенс.

Посмеиваясь себе под нос, я проношусь мимо миссис Бейли, обмениваясь с ней удивленной улыбкой, и следую за Джун на улицу навстречу «очень срочному делу».

Через две минуты Джун уже запрыгивает мне на спину, сырой купальник намочил мне футболку. Ее длинные мокрые волосы бьют меня по лицу каждый раз, когда я делаю огромный шаг, в то время как толпа одурманенных девятилеток и крошечная такса несутся за нами. Руки Джун похожи на чернослив от многочасового пребывания в воде, а когда дети начинают нас догонять, от ее пронзительных визгов у меня лопаются барабанные перепонки.

– Давай быстрее, Брант! Быстрее!

– Я не могу идти быстрее. Трава слишком мокрая.

– Ты должен!

Я набираю в легкие побольше воздуха и мчусь вперед. Джун еще крепче обхватывает меня за шею, едва ли не удушая.

Очевидно, никакой чрезвычайной ситуации и не было. Джун просто хотела доказать, что я лучше всех в мире катаю на спине. А теперь еще одиннадцать третьеклашек наступают мне на пятки, желая убедиться в этом лично.

Чего я только не сделаю ради этого ребенка.

– Да, Брант… быстрее! – на этот раз меня зовет другой голос – знакомый голос. Когда я поворачиваю голову влево, Венди Нипперсинк машет мне рукой откуда-то с периферии, на ней угрожающе коротенький сарафан, а в глазах – смертоносный блеск.

Отвлекшись, я поскальзываюсь, и мы падаем.

Черт.

Я инстинктивно тянусь к спине, стараясь изо всех сил удержать Джун, и падаю лицом вниз в мокрую траву. Ее крик превращается в безудержный смех, когда она кружится вокруг меня. Я так и лежу, пытаясь решить, пострадал ли мой подбородок больше, чем моя гордость.

Не уверен.

Перекатившись на спину, я перевожу дыхание, когда в поле моего зрения, нависая надо, мной появляются рубиново-рыжие волосы. Венди обеспокоенно спрашивает:

– Ты в порядке, Брант?

Йоши облизывает мне лицо, словно пытаясь вернуть к жизни.

Следом появляется встревоженный Тео, он мчится прямо к Джун.

– Черт возьми, Пич… ты в порядке? Ты ничего не сломала?

– Я в порядке! – Она все еще смеется.

А я все еще пытаюсь найти способ стереть из памяти последние пятнадцать секунд моей жизни.

Я приподнимаюсь на локтях, бросая взгляд на Джун, дабы убедиться в том, что она в порядке.

Она выглядит невредимой, и я с облегчением выдыхаю. Толпа детей окружает нас, за ними следуют Моника и несколько взрослых. Я прокашливаюсь, протягивая руку Джун, чтобы помочь ей подняться.

– Извини, Джунбаг. Думаю, меня нужно лишить титула лучшего в мире «катальщика на спине», а?

Она морщит носик:

– Это было очень весело! Давай еще раз?

– Я хочу!

– Моя очередь!

Друзья Джун начинают меня окружать, но я вовремя спасаюсь, когда кто-то хватает меня за запястье, выводя из неминуемой осады. Я оглядываюсь через плечо на Джун, замечая, как тускнеют ее голубые глаза, когда я удаляюсь. Чувствую легкий укол в груди, когда она дуется, но запах кокосового парфюма возвращает меня к девушке, которая держит мое запястье.

Я вспыхиваю, когда наши глаза встречаются.

– Ты точно в порядке, Соник?

Я замялся, бормоча:

– Соник?[18]

– Ежик, дурак. – Сверкнув зубами, она заглаживает оскорбление. – Ты быстрый.

– И видимо, неуклюжий.

– Может, тебя просто отвлекли, – подмигивает она, увлекая меня к садовым качелям. – Садись со мной.

Венди расправляет свой мятно-зеленый сарафан, который словно оттеняет красноватый подтон ее волос, затем усаживается. Я сажусь рядом с ней, оставляя между нами пространство. Немного покашливая, я спрашиваю:

– Что ты здесь делаешь?

– Моника мне написала. Сказала, что будет торт, – говорит она мне, изучая свои острые малиновые ногти. – Я не могу устоять перед тортом.

Она смотрит на меня таким взглядом, что у меня возникает ощущение, будто торт – это я.

Я прочищаю горло:

– Круто. Я сам его испек… он с малиновым вкусом.

– Мой любимый.

Ее глаза цвета корицы кажутся светлее под прямыми солнечными лучами – теперь они похожи на медные монетки. Я чувствую, что нужно разорвать с ней зрительный контакт, поэтому опускаю взгляд, останавливаясь на декольте. Честно говоря, не лучшая идея, но на этот раз я не могу отвести взгляд. Она округлилась за последний год, и у нее выросла грудь. С каждым днем Венди все больше становится похожей на женщину. Заставляя меня все больше чувствовать себя мужчиной.

Прикусив губу, я мысленно приказываю себе поднять взгляд на ее лицо. Я беспокойно ерзаю, когда замечаю ее мимолетную улыбку. Венди поймала меня, когда я пялился на ее грудь, как идиот.

– Эй, не хочешь встретиться со мной в парке попозже? После вечеринки? – спрашивает она.

– В парке? – Я вытираю внезапно вспотевшие ладони об испачканные в траве