— Капитан, я не отвечу ни на один твой вопрос. Я просто предаю информацию, дальше поступай с ней как хочешь. В носовой части, над торпедными аппаратами размещен заряд. После того, как я его активирую, направленный взрыв воспламенит топливо в торпедах, от последующей цепной реакции сдетонирует все что может гореть и лодку разнесет в клочья. Я могу это сделать сейчас, а могу через час. Ты меня хорошо слышишь?

— Да, я слышу …

— Люди часто жалеют о том, что у них не было выбора, говорят, если бы они могли, то поступили бы иначе. Капитан Бондаренко, я даю тебе выбор. Ты можешь пропасть без вести при выполнении боевого задания, или спасти сто двадцать человек. Через минуту ты скажешь какой вариант выбирал. Нужно время на размышление?

— Да …

Капитан стоял, опершись обеими рукам о пульт, голова опущена, глаза закрыты. Старший вахтовый офицер, радист Самойлов и дежурный дневальный не решаясь войти в радиорубку, ждали распоряжений в коридоре.

— Капитан Бондаренко, твое решение?

— Я выбираю второй вариант. Дайте мне час.

— Всплывайте, грузитесь на спасательные плоты и отходите на безопасное расстояние. В ста шестидесяти четырех километрах южнее сейчас находится китайский контейнеровоз, если прямо сейчас подать СОС он будет у вас через четыре часа. И да, если попробуешь обезвредить заряд, это будет означать что ты передумал, и выбираешь первый вариант. Время пошло, у тебя шестьдесят минут.

Динамик затих. Капитан оставался стоять в прежней позе. Может прошла еще одна минута.

— Дневальный. Общая тревога. Всех офицеров на мостик.

С самого рождения, еще мальчиком, он находился в окружении кораблей. Отец, Роман Бондаренко, всю свою жизнь проработал на Николаевском Судостроительном (тогда еще Руссуде), от рабочего до начальника участка, брал сына на каждый торжественный спуск на воду, водил в цеха, по знакомству протаскивал на ходовые испытания, так и отравил ребенка кораблями и морем. Все книги, все рисунки, все мысли были о море и морских баталиях. Потом Макаровка и долгожданные открытые просторы, волны, крики чаек и Северный флот. А что теперь? Даже если он переживет военный трибунал и останется на свободе, что он будет делать теперь?

Из мрачных мыслей капитана Бондаренко, вырвал голос старпома, стоящего за спиной. Спасательный плот, мерно покачивающийся на волнах, был набит офицерами. Скрыть переживания на своем лице стоило больших усилий, но сейчас это было необходимо.

— Время, товарищ капитан.

Капитан Бондаренко взглянул на часы, минутная стрелка приближалась к заветной восьмерке. Если ничего не произойдет, не будет никакого взрыва, офицерам объявлю, что это было внеплановое учение. Конечно, придется написать кучу рапортов и …

Короткий щелчок. И сразу последующая за ним серия гулких взрывов, объединенная в единую канонаду. Вспышка небольшая, но вот фонтан и последующая за ним волна уже напоминали небольшое цунами. Звук хоть и приглушенный толщей воды, наверняка был засечен всеми акустиками в акватории Атлантики. Некогда гордость советского флота «Белгород», а теперь кусок искорёженного железа, быстро погружался на место своей конечной дислокации, дно атлантического океана, на глубину пять километров.

Меня постоянно спрашивают. Хотя, как вообще такое возможно, меня о чем-то спросить, ведь меня нет, точнее хорошо спрятан, а я где-то когда-то слышал, что хорошо спрятанное — считай что отсутствует. Нет, я читаю вопрос в глазах. Почему ты это не остановишь? Ведь это раковая опухоль, она распространяется и пожирает все на своем пути, не щадит ни стариков, ни детей. Она вырастет и поглотит все, и человечество пропадет. А тебе лишь стоит захотеть, щелкнуть пальцами как Танос, сказать Оператору всего одно единственное слово — «прекратить».

Отвечаю. А почему до сих пор не пропало? Ведь этот кошмар продолжается столько, сколько существует человек. Почему каждый раз, после даже самой невообразимой катастрофы, а были и такие, на фоне которых, современные выглядят детскими шалостями на заднем дворе, человечество выживало, восстанавливалось и продолжало развиваться.

Потому что это не раковая опухоль. Причина раковой опухоли в самом организме, в его ДНК. Это таймер, который после окончания завода ликвидирует тело, чтобы почва удобрилась и выросло следующее, лучшее, поколение. Рак — это механизм перерождения и развития. Прекрасно работающий механизм, отлично зарекомендовавший себя за миллионы лет тестирования.

А то, с чем мы имеем дело, то, о чем вы говорите, это вирус, он пришел извне, у него не благородные цели, его логика противоестественна, инородна.

Человек никогда не поставит своей целью уничтожить все вокруг. И взойти на курган из черепов врагов, окинуть взглядом выжженную пустыню, и удовлетворенно хмыкнуть — «вот теперь я счастлив». Не это есть природа человека, но вируса.

Какой способ борьбы с вирусами? На самом деле их два — уничтожить все вирусы, и второй. Иммунитет. Так же отличная придумка природы, и так же прекрасно себя зарекомендовавшая на практике. Однако природа жестока, хоть и эффективна. Для выработки иммунитета нужны убитые вирусом клетки, только из них синтезируются антитела. Значит надо убить немногих, чтобы выжили многие. Оказывается, это еще и благородно, да, природа многообразна в своем величии.

Ответ прост, причина всего этого ужаса мы сами. Это мы плохо вырабатываем антитела. Это нам надо снова и снова переживать смерть, чтобы с десятой, с тысячной, с миллионной попытки наконец то запустить механизм иммунитета.

По-хорошему, человек остановился в своем развитии еще в античности, там бы ему и оставаться. Весь этот технический прогресс лишь для того, чтобы масштабировать размер кошмара, которым он все никак не наиграется. По-хорошему, надо сначала выработать иммунитет ко всем хворям, и только после этого двигаться дальше.

Глава 9

Любителям путешествий своими ножками сейчас грех жаловаться. Индустрия путешествий предлагает маршруты на любой вкус, кошелек, ландшафт, климатическую зону, протяженность, уровень комфорта, в общем все что душа пожелает. От популярных Драконовых гор в южной Африке, исландского Лёйгавегюра, Пути Святого Иакова, Тропы снежного человека, шотландского Западного пути, Трека Санта-Крус до таких, о которых знают только местные жители.

В северной Америке с хайкингом все на самом высшем уровне. Среди прочих есть такая Тропа ледникового периода, она же тропа Висконсина. Виляет-крутит-вертит в районе пяти озер. Там