ожидал очередного повышения при следующей записи на сверхсрочную. Он бросил службу?

И Качок отследил его от Манаролы до Будапешта. Не может быть, чтобы он не знал, за кем охотится. Качок видел его в прицел и был способен нажать на спусковой крючок?

И почему приказы передавала Куколка? Куда подевался Айронхед?

Снаружи послышался шум. Ай Ли закрыл ноутбук и прополз из-под стола к окну. На озере различался силуэт небольшой лодки.

Лодка приближалась, причем так медленно, что сначала он не был уверен, что она движется. Он не обратил на нее особого внимания, прислушиваясь к более близким звукам.

Какой номер у здешней полиции? Один-один-два? Девять-один-один? Один-один-два, точно, стандартный для Европы. Он набрал номер и отложил телефон.

Затем включил газовую плиту, не зажигая пламени: просто пустил газ. Разделся, завернул одежду в полиэтиленовые пакеты и вышел на подоконник, закрыв за собой окно. Прыжок — и он плавно соскользнул в воду. Холодища. Как долго он продержится?

Надо двигаться быстро, или нападающий разгадает его план.

Он подплыл к лодке — разумеется, пустая: приманка, чтобы узнать, занята ли квартира. Причальный трос на корме перерезан.

Очередной подводный бросок к берегу. Босиком он прокрался по дороге, проверяя капоты припаркованных машин. Третий был теплым. В такую погоду это означало, что машина здесь недавно. Автомобиль противника.

Времени больше нет. Он разбил окно, и только когда стекло посыпалось, увидел в зажигании ключ. Чертыхаясь, открыл дверцу и рванул с места, шаркнув по бокам пяти других припаркованных машин и пробудив хор сигнализаций. Свет в спальне зажегся. Он прибавил ходу, затем остановился на дороге, откуда была видна квартира. Прибыла полицейская машина, потом вторая; полицейские окликали друг друга. Он посмотрел на окно, через которое сбежал: открыто. Неужели его противник тоже не дурак поплавать среди ночи?

Нет. Послышались выстрелы, полиция тоже открыла огонь.

Они друг о друге позаботились. Он запустил двигатель, включил обогреватель, растерся до покраснения, затем оделся. И уехал, не обувшись.

Выстрелы за его спиной продолжались, потом раздался взрыв. Пламя осветило зеркало заднего вида.

Это газ.

Кто преследует его? Он избавился от телефона; он был начеку по дороге сюда. Так что это за люди? Сначала Качок, теперь этот кто-то, и что же, еще и третьего ожидать?

Ай Ли знал, что сейчас не время задаваться вопросом, кто сейчас погиб от взрыва газа. Да и не хотел он знать. А что, если это еще один друг?

Ему вспомнился первый день учебы. Айронхед, возглавляющий курсантов в пятикилометровом забеге. Руки уже отваливались, но Качок, бежавший сзади, давал советы между двумя глубокими вздохами:

— Сосредоточь силу в одной руке, потом в другой. Как будто переносишь вес с ноги на ногу, когда стоишь по стойке «смирно».

Ай Ли воспользовался советом и осилил дистанцию; руки, правда, висели как плети. Но он добежал, один из всего лишь одиннадцати человек.

В тот день Качок и Ай Ли сидели в столовке, пока новобранцы, не завершившие предыдущий пробег, делали вторую попытку, пыхтя на плацу. Большие белые маньтоу и горячее, исходящее паром соевое молоко.

— Смотри, как надо. Первый ешь с маринованным огурцом, сразу на восемьдесят процентов насытишься. А второй обмакни в сахар.

Качок хмыкнул с набитым ртом.

— Люблю сладкое. Да кто ж его не любит.

Ай Ли сбросил газ, сообразив, что разогнался. Не самое время для бесед с дорожной полицией.

А я бы начал макать мантоу в сахар, подумал он.

Ему привиделось лицо Качка. Два глаза, круглых и выпученных. И между ними Ай Ли видел перекрестие своего прицела и чувствовал пальцем движение спускового крючка.

3. Тайбэй, Тайвань

У не пришлось ехать в «Гугуань»: Ду Лиянь находился в Тайбэе и сам пришел в офис с предложением сотрудничества.

Ду возглавлял «Гугуань» в течение двух лет; до этого там официальной программы подготовки снайперов не существовало. Подготовка, которую прошел Качок, была организована полковником Хуан Хуашэном с особого разрешения министерства. Первые два года Хуан натаскивал троих рекрутов на заброшенной базе в Пиндуне, и те оказались хорошими снайперами. Когда Хуан уволился из армии, учебное подразделение, никогда не имевшее официального статуса, попросту прекратило существование, хотя имевшиеся досье были переданы в «Гугуань». Большинство учеников Хуана вернулись на свои прежние должности, причем кто-то получил повышение, кто-то ушел из армии. Другие же, оставленные для дополнительного обучения, продолжили его дело: стали профессиональными снайперами или сами занялись подготовкой снайперов.

О Качке, известном также как Чэнь Личжи, Ду сказать было особо нечего: один из лучших снайперов морской пехоты, победитель нескольких совместных соревнований ВС, ВМС и ВВС; ожидалось, что он запишется на сверхсрочную и получит повышение, но он вдруг неожиданно все бросил. Жаль, толковый был солдат.

— Хотя ничего удивительного, — вздохнул Ду. — Ему назначили ежемесячную выплату за армейскую службу. И на гражданке себе еще работу подыскал. Итого две кормушки. И по выходным свободен, и в праздники гуляет. Понятно, почему он ушел из армии.

О сокурсниках Чэня Ду ничего не знал, но сказал, что коллега может поискать соответствующие досье, и, если министерство не будет иметь возражений, их передадут У.

Заинтересованный тем, на что способен снайпер, У задал вопрос:

— С какого расстояния снайпер может поразить цель?

Ду был в форме, фуражка с высокой тульей лежала на коленях, на груди два ряда наград, свидетельствующих о блестящей военной карьере. И он никогда не расслаблялся:

— Это будет зависеть от оружия, боеприпасов, погоды, а также мастерства и целеустремленности снайпера.

Похоже, Ду действительно хотел помочь. У предоставил ему информацию, полученную из Будапешта, и Ду погрузился в ее изучение. У решил оказать военному гостеприимство и отправил коллегу в кафе «У Чжу Ли» за кофе и пирожками. Его хозяйка относилась к кофе куда серьезнее, чем к мужчинам, о чем свидетельствовало великолепное качество ее напитка и весьма скудная личная жизнь.

— Оба профи, — прокомментировал Ду, — стрелять на такой дистанции.

— Есть тут что-то, чего посторонний может не заметить?

Ду отхлебнул кофе.

— Хороший кофе, это африканский?

Откуда же мне знать, подумал У. И с каких это пор тайваньцы стали интересоваться происхожде-нием кофе?

Ду продолжал:

— Что-то незаметное постороннему глазу? Чэнь уже несколько лет как оставил армию, и при отсутствии практики его способности должны были снизиться уже через год. Навык уходит очень быстро, если не имеется регулярного боевого опыта. Насколько я понял,