На парковке, за рулем обычной «Renault Laguna» с заведенным мотором и открытыми дверцами, беглецов ожидал сообщник, крупный парень, лицо которого было скрыто лохматой шевелюрой, спускавшейся до плеч. Квази и Фад ринулись внутрь, а Виталий на долю секунды задержался, прежде чем последовать за ними. Пуля 22-го калибра, просвистевшая у уха, помогла принять решение. Он едва успел ступить на подножку, как автомобиль рванул вперед.

Машина резко газанула, оставив следы резины на асфальте, когда толпа полицейских вывалилась на стоянку. Молоденькая дурочка в мини-юбке именно в этот момент имела неосторожность выйти из машины и таким образом оказалась между «Laguna» и полицейскими, что и помешало последним изрешетить машину беглецов. Виталий ее сразу же узнал, это с ней Луи приходил на вечеринку у Джонни П. Это из-за нее схлестнулись Француз и Спиридон. Он даже волновался тогда за нее, испугавшись, что она окажется меж двух огней. Именно так сейчас и произошло.

В тот момент, когда машина беглецов вылетала со стоянки, они чуть было не попали под колеса огромного грузовика, но волосатый водитель резко вывернул руль, и они, визжа шинами, выскочили на дорогу. Квази, сидевший на переднем сиденье, увидел, что полицейские бросились в погоню и понял, что должен их остановить. Выстрелом он разбил заднее стекло автомобиля и выпустил длинную очередь в сторону полицейских. Ему вторил Фад, развернувшись и усевшись на заднем сиденье рядом с Виталием.

Полицейские, не заставив себя долго ждать, развернули ответный огонь, и девушка оказалась в самой сердцевине перестрелки. Каким-то чудом ее не задело, но полицейских остановило ее присутствие и помешало им целиться в машину беглецов. Виталий мысленно поблагодарил бога за наличие красивых женщин в его жизни. И неважно, выходят они за него замуж или нет. Путь беглецам был наконец свободен, и их машина стремительно удалялась. Обернувшись в последний раз, Виталий с облегчением заметил, что девушка жива и что у нее красивые ноги. Ни один автомобиль, ни один мотоцикл не бросились за ними в погоню.

Луи был в бешенстве. Из-за Клоэ они чуть было все не провалили. Она, видно, еще обдолбанная со вчерашнего вечера, и кокаин еще не выветрился из ее башки. А ведь он велел ей приехать к полицейскому участку, но не парковаться ЗА ним! Положительным моментом было лишь то, что Александр решил, что все так и было задумано. И его такой остросюжетный сценарий веселил. Он даже сымитировал Клоэ, подергиваясь под воображаемыми пулями, как испуганная танцовщица хип-хопа. Судя по задержавшемуся на ней взгляду, Александр планировал пригласить красотку к себе. Спиридон был прав, и это раздражало Луи: он действительно мог продать все что угодно. Луи пока еще не включил Клоэ в свой каталог товаров, и ему не хотелось делать это сегодня даже для олигархического брата. Несмотря на то, что жуткая тайна навсегда сковала их крепкими, как цемент, узами.

Подъехал Антон. Он казался крайне озабоченным. Он разговаривал с тем пьяным курдюком, который играл у них полицейского, хотя и на самом деле был им. Луи еще раз похвалил себя за кастинг. Рюфоль, со своей отталкивающей внешностью, перегаром и знанием местности, не считая других нанятых полицейских, придавал нужный колорит продюссерскому творению, финансируемому Александром и именуемому «Беглец». Но было нечто, что беспокоило Луи в этом типе: его ум. Луи заметил, что капитан Рюфоль гораздо хитрее, чем казался. Это был грубый мужлан, но мужлан образованный и умеющий думать. Опасный тип. Луи заплатит ему и его людям и поскорее покончит с ним. Он подошел к двум разговаривавшим и услышал последнюю произнесенную Антоном фразу:

— Единственная Светлана, которую я знаю, это моя дочь, и она мертва уже более двадцати лет.

Антон заметил Луи и последние слова произнес, глядя в упор на полицейского. Тот был пьян, но очень хорошо держался.

— Я попросил Мсье Чкалова, который очень хорошо говорит по-французски, перевести мне «Я не убивал ее» и поинтересовался, не знает ли он случайно некоей Светланы.

Кровь хлынула от лица Луи. Дурные воспоминания редко красят. Рюфоль продолжал:

— А вам говорит ли что-нибудь имя Светлана?

— Отнюдь. — Луи постарался принять максимально непринужденный вид и поинтересовался:

— А кто вам сказал про Cветлану?

— Никто… Он много говорит, ваш патрон, то есть, я хотел сказать, друг, когда спит…

Антон внимательно посмотрел на Луи. Чутье спезназовца помогло уловить запах страха, когда Француз услышал имя его дочери. Его глаза инстинктивно, на долю секунды, задержались на Антоне, и в них была такая тревога, что, казалось, она длится бесконечно. Антон решил проверить на досуге, была ли это просто тревога в общем, как это часто бывает у французов, или все же она с чем-то связана. Но прежде надо все выяснить у другого француза, у этой пьяной свиньи. Он не знал еще о том, что нашел нужного ему человека, но был уверен, что этот тип знает очень многое. У Антона в арсенале было немало приемов, с помощью которых можно разговорить человека. Он не сомневался, что в рекордно короткое время научит того говорить по-русски. «Я не убивал ее» — прекрасное начало. Без перехода Антон повернулся к Луи:

— Вы уверены в тех двух типах?

— Да.

— Я предупреждал: если хоть малейшая неприятность произойдет с господином Романовым, отвечать будешь лично ты.

Вечно эта дурная манера резко переходить с обращения на «вы» на «ты»… жарко-холодно, я вас уважаю-я тебя презираю… Луи хорошо понимал, что это означает в устах Антона. Его беспокоили намеки Рюфоля, но вопрос Антона о Квази и Фаде встревожил еще больше. Он никому не говорил, но Квази, актер без году неделя, с которым Катрин лишь шапочно знакома, не очень управляем. А Фад — тот вообще конченый наркоман. Рюфоль это сразу заметил, но ничего не сказал, только слегка поморщился, когда тот вошел в камеру Виталия. Откровенно говоря, Луи не был уверен, что те двое окажутся на высоте. А водителя этого трио нанимал не он. Это был человек Антона. Луи умел предчувстовать проблемы.

Перед тем как отбыть в коммиссариат полиции, где держали босса, Антон еще раз проверил со Спиридоном транспортировку и хранение устриц в холодильной камере. Это потребовало присутствия существенного числа охранников, вооруженных до зубов и придававших дворцу вид военного лагеря, что шокировало французских поставщиков всего необходимого для праздника. Ольга с детства жила в окружении военных, ведь она была внучкой Сибиряка, хозяина советской Сибири, и дочкой Профессора, одного из создателей космической станции «Мир», чьи мозги охранялись, как государственная тайна. Постоянное присутствие охранников ее не беспокоило, в отличие от присутствия мужа. Как только устрицы были отгружены, он остался наблюдать, зыркая по сторонам своими маленькими глазками стервятника. Он даже не обращал внимания на девиц из персонала, а ведь их выбирали по внешним данным, что возмутило бы не только феминистское сообщество. У него что-то было на уме. Возможно, та женщина с фотографии. Ольга ненавидела его еще больше, особенно теперь, когда у нее появилось подтверждение его измены.