Обратный путь домой прошел в грустном молчании. Во-первых, снова нужно рыться в книгах, чтобы найти упоминание об усадьбе Ипатьевых, находящейся где-то под Петербургом, потом ехать туда, а еще неизвестно, в каком виде она сохранилась и сохранилась ли вообще. Во-вторых, настораживал тот факт, что кто-то незадолго до нас выстукивал колонны. Это могла быть Вероника, которая шла на шаг впереди нас. И даже если у нее не было ключа от тайника, она могла просто по камешку разобрать колонну и все-таки добыть сокровище.

— Завтра будем искать упоминание об усадьбе Ипатьевых, — сказала Инна. — Не отчаивайтесь!

Юля, а как ты думаешь, тетка Вероники, эта самая Вера Владимировна, не может поточней сказать, где было имение?

— Нет, — покачала головой Юля. — Она и про дом узнала только потому, что ей Вероника о нем рассказала. Вот Вероника, та действительно интересовалась семейными преданиями. Но нам от этого толку чуть.

Мариша вздохнула и предложила лечь спать. Предложение вызвало горячее одобрение, все буквально валились с ног от усталости. Мы с Инной улеглись на широкой кровати, которую нам уступила Юля, сама она устроилась на диване, а Мариша в кресле-кровати. Маришиных кузенов мы отправили ночевать к Инне в квартиру.

Мне показалось, что я только сомкнула глаза, как вдруг меня в бок что-то боднуло. Не открывая глаз, я попыталась отползти подальше от этого чего-то. Но не тут-то было. Я почувствовала у себя на плече чью-то руку, и меня энергично затрясли.

— Дашка, послушай, чего я надумала, — прошептала мне на ухо Инна. — Да ты только послушай! Я, кажется, знаю, где находятся те колонны, в которых сокровище. Честное слово!

Я молчала, надеясь, что она поймет, что я сплю, и угомонится. Слушать сейчас про колонны мне решительно не хотелось.

— Они в доме, — сказала Инна. — Но не в парадном, а в самой квартире Ипатьевых.

Сон словно рукой сняло. Я приподнялась на локте и уставилась на Инну.

— Что ты мелешь? Мы ведь там были, когда шкаф вытаскивали. Никаких колонн в квартире нет.

— Потому что они забиты досками, — сказала Инна. — Помнишь четыре странные кладовки у этой Нины Сергеевны в прихожей? Кому могла прийти в голову такая дикая мысль поставить кладовки прямо на ходу. Они там всем мешают. Но я тебе скажу, в чем дело. Это и были раньше колонны, которые мы ищем, а потом их забили досками.

Я окончательно проснулась и села в кровати.

В Инниных словах был определенный резон. И чем дольше я думала, тем сильней проникалась уверенностью, что Инна в данном случае права.

— И как нам попасть в квартиру? И как простукать колонны? Там ведь люди живут. Это тебе не в парадном ковыряться.

— Пройдем, и все, — сказала Инна. — Я видела, у них на двери всего один замок, и тот хилый. Я его одним пальцем открою. Или ключи подберем, я это умею.

Отметив на всякий случай, что Инну приглашать домой нужно поосторожнее, раз у нее столько разных талантов, я заметила:

— Допустим, войти мы сможем. Но как мы объясним жильцам наше присутствие у них в квартире?

— Никак, — сказала Инна. — Подопрем их двери снаружи, они выйти из своих комнат не смогут, а мы тем временем проверим все колонны. А чтобы милицию не вызвали, мы кабель телефонный перережем.

У них там вся проводка поверху идет. Скрытой проводки в таких домах обычно нет, никому платить за штробление неохота.

— За что? — переспросила я.

— Ну, за канавки в стенах, куда провода укладываются, — пояснила Инна. — Их ведь долбить нужно, а это возни много. Забесплатно никто из мастеров делать не станет. Так к чему это я? Ах да, перережем телефонный кабель, так что потихоньку вызвать милицию они не смогут, а открыто вопить и звать на помощь побоятся.

Мне стало жутко, а Инна пошла будить остальных.

Примерно к трем часам ночи все были подняты и проинструктированы. Я могу объяснить тот факт, что ни один из нас сразу же не послал Инну куда подальше с ее безумным проектом, только тем, что мы все были не вполне проснувшимися, когда слушали ее. Итак, мы позволили себя уговорить и без четверти четыре уже стояли возле дверей квартиры Нины Сергеевны, ее дочери и соседей и готовились вскрыть ригельный замок на двери.

Я тоскливо поглядывала на Мишу с Сашей, у которых в руках было несколько толстых досок и коробка с пятнадцатисантиметровыми гвоздями, которыми предполагалось забивать двери мирно спящих жильцов. Еще я думала о том, как неосмотрительно со стороны Нины Сергеевны было пустить к себе в дом совершенно незнакомую девушку, то есть Инну, с ее сомнительными друзьями, то есть нами.

Открыть замок на двери оказалось и в самом деле плевым делом. Не понадобилась даже отмычка. Инна осторожно просунула в щель между косяком и дверью небольшой кухонный нож и, двигая им, загнала обе металлические колбаски в лунки. Первая преграда была успешно преодолена.

— Мы оставим жильцам часть сокровищ, — сказала Инна. — В качестве моральной компенсации.

И потом они ведь тоже имеют на них право.

В коридоре и прихожей, где стояли кладовки, было страшно темно. Но, прежде чем приступать к обследованию колонн, нам еще нужно было обезвредить жильцов. Мы осторожно прошли по коридору, светя перед собой фонариком с садящимися батарейками. Свету он давал немного, но это было нам только на руку. Никого не потревожив, мы заперли три двери, просунув между их ручек короткие обрубки металлической трубы, подобранные нами во дворе.

Еще две двери открывались в коридор, и их мы тихо подперли досками. Но оставалось еще три, с которыми так легко было не справиться, — их придется забивать. Действовать нужно было быстро и синхронно, чтобы жильцы не успели поднять тревогу.

Пока Инна перекусывала телефонный кабель, братья забивали двери. Мы с Юлей и Маришей им ассистировали. Жильцы квартиры отреагировали как-то вяло, но дружно.

— Что такое? — раздался возмущенный женский голос из-за одной из забитых нами дверей. — В чем дело?

Ей вторили другие возмущенные голоса из других комнат.

— У меня в комнате телефон не работает, они перерезали кабель! Вызовите кто-нибудь милицию. Это бандиты, они нас всех убьют.

— Вы помолчите лучше, — посоветовал, забасил не своим голосом Миша. — Сидите тихо и уцелеете.

А то нас тут много, и все ребята до крови жадные.

И все равно у вас другого выхода нет, кто будет громко возмущаться, того я своими руками убью.

Женщина испуганно затихла, остальные жильцы благоразумно последовали ее примеру. Половина дела была сделана. Мы попытались зажечь свет в коридоре, но ничего не получилось.

— Инна, — страшным шепотом позвала Мариша. — Ты зачем электрические провода перерезала?

Как мы теперь без света действовать будем?