– Он хотел, чтобы я вызвала саперов, – задумчиво проговорила Грейс. – Он хотел, чтобы я привезла ее в штаб. Для чего?

– Может, он заводится от мысли одурачить нас? Нагреть ФБР?

Грейс взяла коробку, перевернула ее вверх дном и осторожно потрясла, но ничего не выпало.

Она взяла пинцетом край фольги и стала потихоньку отгибать его. Ее глаза округлились, когда она увидела полоску бумаги, проложенную поверх еще одного слоя фольги. – Смотри, – сказала она, сильнее отодвигая фольгу, открывая все больше бумажных полосок, зажатых между ее листами.

– Твою мать, – сказал Гэвин. – Снова игры.

Он выложил коробку фольгой в два слоя так, чтобы бумага была не видна на рентгене. Изобретательно. Умно.

– Ему нравится быть самым умным, – сказала Грейс, снимая первый слой фольги. – Когда кто-нибудь ставит это под сомнение и бросает ему вызов, он, вероятно, выходит из себя.

– Сейчас он бросает вызов тебе.

– Везет же мне, – насмешливо произнесла Грейс. Она вытаскивала пинцетом полоски бумаги и раскладывала их на столе.

К тому времени, как она закончила, у нее было десять полосок, все с непонятными пометками.

Новая загадка для нее.

– Кто, черт побери, этот парень? – прошептала она, начиная расставлять полоски в правильном порядке, подбирая одну к другой.

– Тебе нужна помощь? – спросил Гэвин.

Она потрясла головой.

– Позволь мне сначала попробовать самой.

Ей потребовалась всего пара минут – она всегда хорошо справлялась с головоломками. Как только она совместила длинные и короткие черточки, то, что было похоже на произвольные штрихи на бумажных полосках, вдруг сложилось в послание:

117 Линкольн бульвар № 105

14.00

Грейс посмотрела на часы. Было почти три.

Она сглотнула, внезапно у нее пересохло в горле.

– Проклятье, мы опоздали, – сказал Гэвин.

– Но куда? – спросила Грейс. – Кто ждет нас по этому адресу?

Гэвин сосредоточенно посмотрел на нее.

– Самое время пойти и выяснить.

Моя прелестная девочка,

Я ждал. Терпеливо, настойчиво, когда ты придешь ко мне. Придешь, чтобы загладить свою вину.

Я верил, что ты вернешься. Я надеялся, ты вспомнишь, кто ты есть на самом деле. Кому ты принадлежишь. Я молился, чтобы сознание вины испепелило тебя и превратило в женщину, которой тебе в действительности предначертано быть.

Твои прегрешения, они неисчислимы. Неизмеримы. Но вместо того, чтобы низвергнуться к моим ногам, где твое истинное место, ты все та же. Ты живешь, и смеешься, и взбираешься все выше и выше.

Всегда такая амбициозная. Готовая сделать все что угодно. Трахаться с кем угодно.

Ты никогда не знала свое место.

Самое время проучить тебя.

И я начинаю прямо сейчас.

Дом 117 по бульвару Линкольна был большим кирпичным жилым зданием, облюбованным лучшими людьми из своих сфер: адвокаты, врачи, лоббисты. Отделанный дорого и со вкусом, к четырем часам дня он был наводнен спецназом и вашингтонской полицией.

– Мы ждем отмашки от передовой группы, – сказал Пол.

– Мы уже опоздали, – огрызнулась Грейс, и ее голос сочился напряжением. Пол с неодобрением покосился на нее, и она медленно выдохнула. – Прости.

– Осторожность не помешает, – аккуратно напомнил Гэвин.

Она смягчилась на мгновение.

– Я знаю, я… – Грейс запнулась, заметив, как один из полицейских, что стояли рядом с ними на посту у двери, закатил глаза, наблюдая ее нетерпение, и вся та мягкость, которую передал ей Гэвин, улетучилась.

– Эй, ты! – окликнула она его. – Да, ты. Не надо так на меня смотреть. Я не твоя мать.

Мужчина вытаращил глаза.

– Что?

Грейс уперла руки в бока.

– Ты слышал меня. Не переноси на меня свои проблемы с влиятельными женщинами только потому, что твоя мать была карьеристкой.

Он глядел на нее в изумлении.

– Мы знакомы?

– Нет. Теперь делай свою работу и кончай подслушивать.

Она повернулась к Полу, тот вздернул бровь.

– Что? – требовательно спросила Грейс.

– Тебе стоит…

– Если ты скажешь, что мне стоит успокоиться, у нас будут проблемы, – в ее голосе была угроза. – Я говорила тебе, что с этими делами не все так просто. Я говорила, что между ними есть связь, а ты отмахнулся от меня, Пол! Ты поднял меня на смех. Скажи мне правду: если бы Гэвин предложил ту же версию и представил бы ее тебе один, без меня, ты бы пренебрег его догадками?

– Я… – Пол вздохнул. – Я не знаю, – сказал он, но по его тону она поняла, что он знает. Ему всего лишь было неуютно думать об этом. На этот раз уже она закатила глаза.

Она выбрала профессию, в которой доминировали мужчины, но иногда ей просто хотелось, чтобы ее принимали всерьез без упорной борьбы.

Она устала. Это дело действовало ей на нервы, и он вел себя глупо.

– Чушь собачья, – рявкнула Грейс. – Я не собираюсь угождать твоему мужскому самолюбию, когда на карту поставлены жизни людей!

– Грейс, – тон Пола был резким.

– Я оставлю вас на пару минут, чтобы вы могли поговорить, – деликатно Пол схватил Грейс за руку и потащил ее по улице, подальше от сутолоки людей. Он шла за ним, но в гневе. И как только они оказались за пределами слышимости, она накинулась на него:сказал Гэвин, отходя в сторону.

– Ты ведешь себя по-свински, – прошипела она. – Что с тобой творится?

– Ты переходишь черту, Грейс, – предупредил Пол.

– Одно дело, если ты пренебрегаешь моей заботой о твоем здоровье, когда я прихожу к тебе как друг, – сказала она. – Но пренебрегать моими версиями как психолога и профайлера – это совсем другое. Это моя работа. Это то, в чем мне нет равных. Я лучшая в этом, и я в твоей команде, которая готова развалиться, потому что ты не руководишь ею.

– Я делаю свою работу, – его губы сжались в жесткую линию неодобрения.

– Ты прячешься за своим столом, потому что боишься снова принять неверное решение, – сказала Грейс.

И вот наконец это было произнесено вслух. Правда. Она видела это по его полному боли лицу, по тому, как Пол вдруг опустил плечи, словно все силы покинули его.