♦ поддержку политической оппозиции, диссидентских, маргинальных структур, носителей этнических, религиозных и других противоречий;

♦ подрыв доверия к руководству страны и Вооруженных Сил, обвинение их в антинародной политике и неспособности решить национальные проблемы;

♦ разрушение духовно-нравственных устоев общества, внесение раскола в дружбу народов, возбуждение межнациональной и межрелигиозной ненависти, поощрение террористов и сепаратистов;

♦ подрыв веры в экономическую и политическую стабильность государства, внедрение в сознание населения апатии и уныния, безверия и безнадежности;

♦ развращение и растление населения, культивирование пьянства и наркомании, полового извращения и распущенности, цинизма и нигилизма;

♦ разрушение морально-психологической стойкости молодежи, стимулирование уклонения от военной службы, дезертирства, государственной измены;

♦ навязывание сомнений в боеспособности Российской армии и флота, надежности отечественной техники и вооружения, преувеличение боевых возможностей иностранных войск и иностранного оружия;

♦ “подбрасывание” ложной информации, панических, психотравмирующих слухов;

♦ внесение раскола между военнослужащими различных видов Вооруженных Сил и родов войск, между различными категориями военнослужащих, между военнослужащими и гражданским населением».[117]

Какой пункт ни возьми — все как по писаному применимо к сегодняшней ситуации на информационном поле. Вернее, к той ситуации, которая повсеместно наблюдалась еще некоторое время назад. Потому что в последние годы положение сильно изменилось.

Даже Бжезинский за те 14 лет, что отделяют нас от эпохи политики сдачи российских интересов, поменял мнение о новой России: «Если Западу не удастся заключить долгосрочный стратегический союз с Россией, то это может обернуться для него глобальной изоляцией. Тем более это важно, учитывая нынешнее сближение Китая и России. Мировое доминирование одной-единственной державы — США в мире больше невозможно, вне зависимости от того, насколько она сильна или слаба. Особенно это касается ситуации, когда на мировую арену вышли новые региональные державы. Запад все же может избежать участи мировой изоляции и международного оттеснения на вторые роли. Но для этого нужно вдохнуть в него новые, живительные силы и разработать новую стратегию и план действий. Для Запада эта Новая Стратегия должна заключаться в том, чтобы суметь интегрировать Россию и Турцию в международную систему Запада».[118]

Эти слова отнюдь не свидетельствуют о миролюбивом характере отношений со стороны США. Просто с Россией снова стали считаться. Изучают, анализируют слабые стороны. Но старые приемы по промывке мозгов населению России на тему мнимой ущербности уже не действуют. Что же придумают лучшие умы Америки? Если только успеют. Финансовая пирамида под названием ФРС, государственный долг в $17 трлн — все это может привести к распаду и даже краху Соединенных Штатов.

Но давайте не будем забегать вперед. Обо всем по порядку. Как коллеги Бжезинского по уничтожению СССР вели психологическую войну? Об этом — в следующей главе книги.

В смутное время колебания и перехода всегда и везде появляются разные людишки. Я не про тех так называемых «передовых» говорю, которые всегда спешат прежде всех (главная забота) и хотя очень часто с глупейшею, но все же с определенной более или менее целью. Нет, я говорю лишь про сволочь. Во всякое переходное время поднимается эта сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но, уже не имея и признака мысли, а лишь выражая собой изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенной целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что, впрочем, тоже случается… В чем состояло наше смутное время и от чего к чему был переход — я не знаю, да и никто, я думаю, не знает… А между тем дряннейшие людишки получают вдруг перевес и стали громко критиковать все священное, тогда как прежде рта не открывали, а первейшие люди, до тех пор благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать, а сами молчать; а иные так позорнейшим образом подхихикивать.

Ф. М. Достоевский. Бесы

Вынесенный в заглавие раздела термин достаточно часто используется сегодня при обозначении совокупности так называемых «правозащитных» компаний, некоммерческих организаций, средств массовой информации и отдельных личностей как во власти, так и в оппозиции к ней, которые действуют в интересах других государств. Чаще всего Великобритании и США, так как именно эти две страны являются нашими главными конкурентами на карте мира и ведут враждебную по отношению к России политику.

Этимология выражения «пятая колонна» уходит корнями в гражданскую войну в Испании 1936–1939 годов. Генерал Франко имел свою агентурную сеть в Испанской Республике. Командующий армией франкистов генерал Эмилио Мола перед наступлением на Мадрид в октябре 1936 года обратился к населению испанской столицы с заявлением о том, что помимо четырех армейских колонн в его распоряжении находится еще и «пятая колонна», которая ударит с тыла. Это диверсанты, шпионы и агенты, внедренные во вражеский стан.[119]

Стоит отметить, что ежегодно на подрывную работу своей агентуры в Испании гитлеровская разведка расходовала около 3 млн песет. К 1936 году фашисты были даже в генеральном штабе и военном министерстве Испании.

Фактически термин «пятая колонна» стал названием тайной агентуры, которая использовалась для разложения тыла страны противника.

Несколькими годами позже точно такая же «пятая колонна» была и у Третьего Рейха. Например, перед блицкригом в европейских странах агенты нацистов распускали слухи об отравленной воде и еде, о переодетых в священников и братьев милосердия немецких агентах. Люди, привыкшие верить слухам, были подвержены панике — они либо просто бежали из своих городов, либо начинали стрелять в незнакомцев.

В апреле 1940 года в Париже была издана книга «Немецкое вторжение в Польшу». Целью ее публикации лояльными к Третьему Рейху кругами было посеять панику среди населения Франции. Но книга произвела куда больший эффект — эффект разорвавшейся бомбы.