задаваясь вопросом о том, что такое физический объект в отрыве от своих проявлений.

Но нагарджуновская пустота также дает глубокое этическое просветление: понимание того, что мы никакие не автономные сущности, помогает освободиться от привязанностей и страданий. Именно непостоянство и отсутствие какого бы то ни было абсолюта придает смысл и ценность жизни.

Я как человек благодаря Нагарджуне понял безмятежность, легкость и красоту мира: мы всего лишь образы образов. Реальность – в том числе и сами мы – всего лишь тонкое и непрочное покрывало, под которым… ничего нет.

VI

«Для природы это решенная задача».

В которой я немного отклоняюсь от темы. Я задаюсь вопросом, где находятся мысли и не меняет ли слегка новая физика смысл этого сотни раз обсуждавшегося вопроса

1. Просто материя?

Итак, сколь бы загадочной ни была для нас проблема связи между душой и телом, мы должны всегда помнить, что для природы это решенная задача121.

Грустно, время от времени заглядывая в Интернет, находить там невероятное количество дичи, которая прикрывается именем «квантовой механики». Это и квантовая медицина, и всевозможные холистические квантовые теории, и мистический квантовый спиритуализм, и т. д., и т. п. – невероятный парад глупостей.

Хуже всего те, что связаны с медициной. Мне как-то пришло по электронной почте письмо, автор которого с тревогой спрашивал: «Сестра лечится у специалиста по квантовой медицине – что вы об этом думаете, профессор?» – «Нет слов, одни выражения! Спасайте вашу сестру, пока не поздно!» Когда это касается медицины, требуется вмешательство закона. Конечно, каждый может лечиться как хочет, но никто не имеет права жульнически впаривать ближнему гадость, которая может стоить тому жизни.

Некто пишет мне: «У меня чувство, что я уже испытывал это переживание, – профессор, это что, квантовый эффект?» Господи, нет! Какое отношение к квантовой механике имеет сложная организация нашей памяти и мысли? Да никакого! Квантовая механика не имеет ничего общего ни с паранормальными явлениями, ни с альтернативной медициной, ни с уносящими нас волнами и таинственными вибрациями.

Ради бога, я обожаю вибрации! Я сам в юности ходил с длинными волосами, перевязанными красной лентой, и распевал мантру «ОМ», сидя скрестив ноги рядом с Алленом Гинсбергом. Но тонкости нашей эмоциональной связи со Вселенной имеют к квантовой волновой функции ψ не больше отношения, чем кантата Баха к карбюратору моего автомобиля.

Мир достаточно сложно устроен, чтобы в случае волшебной музыки Баха и тонкостей нашей духовной жизни обойтись без привлечения странностей квантовой теории.

Или, если хотите, наоборот – квантовая реальность гораздо более странная, чем все эти тонкие, таинственные, завораживающие и запутанные аспекты нашей психики и духовной жизни. Меня также совершенно не убеждают попытки привлечения квантовой механики для объяснения сложных и пока малоизученных явлений вроде работы нашей мысли.

* * *

И хотя открытие квантовой природы мира имеет мало общего с нашим повседневным опытом, оно настолько радикально, что неизбежно затрагивает великие нерешенные проблемы, в том числе и такие, как природа нашего мышления. Не потому, что мышление и другие пока еще плохо изученные явления имеют квантовую природу, а потому, что открытие квантовой теории меняет саму постановку вопроса, наши представления о физическом мире и материи.

В основе этой книги лежит убеждение, что мы, люди, являемся частью природы. Мы всего лишь одно из множества природных явлений, которые все подчиняются известным нам великим законам природы. Но кто хотя бы раз не задавался вопросом: «Если мир состоит просто из материи, движущихся в пространстве частиц, то как могут существовать мои мысли, мои ощущения, моя субъектность, ценность, смысл?» Каким образом «просто материя» порождает цвета, эмоции, живое ощущение собственного существования? Каким образом она оказывается способной познавать и учиться, волноваться, изумляться, читать книгу и доходить до постановки вопроса об устройстве и механизме самой материи?

Квантовая механика не дает прямых ответов на эти вопросы. Не вижу никакого объяснения для субъектности, ощущений, разума, сознания или других психических проявлений. Квантовые явления действуют на уровне динамики атомов, фотонов, электромагнитных импульсов и множества прочих микроскопических структур, лежащих в основе нашего тела, но нет ничего специфически «квантового», что помогло бы нам понять, что такое мысли, ощущения и субъектность. Это все аспекты, связанные с функционированием мозга на больших масштабах, то есть там, где квантовая интерференция становится незаметной на фоне сложных структур. Сама по себе квантовая механика ничего не дает для понимания мышления.

Но косвенным образом она учит нас чему-то важному, изменяя постановку вопроса.

Она учит нас, что путаница может быть, в частности, связана с неправильными интуитивными представлениями о природе познания (именно в этом вопросе наша интуиция наверняка вводит нас в заблуждение), а также в значительной степени с представлением о том, как устроена «простая материя».

Трудно представить себе, как мы, люди, можем состоять всего лишь из сталкивающихся друг с другом мельчайших «кирпичиков». Но при близком рассмотрении «кирпичик» оказывается огромным миром – целой галактикой из сверкающих квантовых сущностей с флуктуирующими в ней вероятностями и взаимодействиями. Это мы называем «кирпичиком». С другой стороны, мы имеем напластование наших мыслей, порожденных взаимодействием между нами и этой галактикой точечных относительных физических явлений. «Простая материя» распадается на сложно устроенные слои и вдруг оказывается вовсе не такой уж и простой. Пропасть между простой материей и мимолетным развитием нашего духа может оказаться не столь уж и непреодолимой.

Если на малых масштабах мир состоит из материальных частиц, обладающих лишь массой и движением, то трудно понять, как из этой аморфной массы крупинок можно воссоздать столь сложных, ощущающих и мыслящих нас. Но если строение мира на малых масштабах лучше описывается в терминах отношений, если ничто не обладает свойствами, кроме как в связи с другими сущностями, то, может быть, в такой физике будет проще найти элементы, способные образовать осмысленные сочетания, служащие основой сложных явлений, которые мы называем нашими ощущениями и нашим сознанием. Возможно, нам было бы проще признать себя частью физического мира, сотканного из переплетения многократно отраженных зеркальных отражений и лишенного всякой метафизической основы в виде какой бы то ни было материальной субстанции.

* * *

Кто-то предположил, что во всем есть что-то от психологии: раз уж мы обладаем сознанием и состоим из протонов и электронов, то, значит, у электронов и протонов должно быть своего рода протосознание.

Я этот «панпсихизм» и такого рода доводы нахожу неубедительными. Это все равно, что утверждать: раз велосипед состоит из атомов, то каждый атом должен обладать «протовелосипедными» свойствами. Для духовной жизни требуются нейроны, органы чувств, тело, сложный процесс обработки поступающей в наш мозг информации – очевидно, что без всего этого духовная жизнь не существует.

Но чтобы уйти от холода простой материи, совсем не обязательно приписывать элементарным системам протосознание.