комнате. Недолго думая, я убрал большой палец с объектива и наставил её прямо на пушистую белую жопку злоумышленника. Застукал его вороватую задницу с поличным прямо на месте преступления!

Он еще совершенно не подозревал, что его снимают, и потому изо всех сил дрыгал и скребся задними лапками, пытаясь выбраться с полки, где он прочно застрял.

— Я и сам вижу, что это — жопа! — выпалил мой отец, расправляя мокрый, весь взмыленный от пота, ворот дорогой рубашки за пару сотен долларов. — Живо вытащи эту тварь из своего нижнего белья и вышвырни из спальни! Понял? Это не гигиенично! Откуда у тебя эта крыса?!

— Нельзя её вышвыривать, пап! — обречённо ответил я, прекрасно помня, что этот зверек появился у меня вместе с Антониной. — Это эм… любимый питомец Стейси!

— Что-о-о?! — пробасил отец, снова хмурясь. — Ты точно уверен, что твоя фифа любит эту тварь? Почему у неё оторван хвост? И жопа какая-то помятая?

— Просто Стейси эм… очень темпераментная, пап! Чуть что не по ее — оторвет хвост вместе с жо… в общем, ты понял! — знающе ответил я, вспоминая, как блондинка прижала меня своими буферами сначала к стене, а затем задницей к полу, полностью обездвижила и закрыла ладонью глаза. — У нее характер — не мед! Любит погорячее! О-па!

Я изловчился и схватил зверька за шкирку прямо где-то в районе его покоцанной задницы и потянул из шкафа. От неожиданности он громко запищал и затрепыхался в моих руках.

— Осторожнее с этой крысой! — предостерег меня отец не то от зверька, не то от самой Стейси. — Она точно не бешеная? Не куснет?

Я лишь молча пожал плечами и криво улыбнулся. И впрямь будто про Анастейшу говорит. Забавно!

— Эту шушеру привить нужно будет и стопроцентно кастрировать!

— Это девочка, пап! — ляпнул я первое, что пришло на ум, лишь бы спасти зверушку от страшной участи.

Но моей отец был непоколебим:

— И не забудь купить ей ошейник от блох! И не смей тащить это завтра… то есть уже сегодня в ресторан!

В этот момент я вытащил зверька с полки и, неуклюже, но крепко держа его за задницу, развернул мордой к камере своего телефона так, что сейчас мой отец смог разглядеть оба разноцветных глаза, ужасный шрам поперек одного из них, мокрый черный нос и грозный оскал острых тонких клыков.

— Фу, какая страшная морда! И глаза разные! — шарахнулся в сторону от экрана телефона мой батя. — Короче, мне пора, сын! До связи!

С этими словами мой старик наконец-то повесил трубку. Я даже не успел толком попрощаться. Ура! Всегда бы так!

— Сам ты страшный, лысый гоблин! — крикнул ему вдогонку зверек своим скрипучим голосом, но благо я уже успел повесить трубку и закончить этот самый стрессовый видеозвонок. Никогда еще в моей жизни мне не приходилось столько врать родному отцу.

— Еще с тобой блохами померяемся, старый пердун! — продолжал сердит рычать питомец, размахивая пушистыми лапками, словно кулаками, и крутясь по инерции вокруг собственной оси — я по-прежнему держал зверушку за шкирку где-то совсем близко к его бесхвостой заднице. Очень удобно — так он не мог меня ни укусить, ни поцарапать когтями. — А ну оставь в покое мой пердильник и посади меня на койку, кожаный!

Попрошено — сделано. Я осторожно опустил рычащего зверька на кровать как можно дальше от спящей Антонины. Осторожно — это потому, что я не хотел разбудить девчонку. Крепко же она спит, однако! Что-то тут было явно нечисто…

— Как ты сюда попал? — строго спросил я, словно директор курильщика, которого поймал с поличным за школой. Антонине я был несказанно рад, а вот ее лохматый «белый друг» уже мне начал надоедать. — В смысле, не в шкаф, а вообще в мой номер?

Белый крыс замер, прижав огромные уши к макушке. Затем понял, что ничего серьезного в этой информации нет, если что, то Тоня проснется и сама мне все расскажет.

— Меня вот та двуногая сюда зашвырнула! С улицы прямо на твой балкон! С третьего раза, проклятая мазила!

Я прикусил язык, чтобы громко не рассмеяться, представляя сию забавную картину.

— Чего ржешь, а? Заведи себе такую смертную! Не прокормишь! Жрет, как пещерный тролль! Капризная, как горный эльф! — пожаловался мне неудавшийся хорек, а, может быть, просто не слишком чистокровная чихуахуа, — но приходится терпеть и возиться с ней — мне нужна смертная, чтобы ходила на местные базары, добывала и готовила мне еду! Да и не бросишь же! Как же она, глупенькая, без меня то выживет?

Я понимающе кивал, лихорадочно соображая, кого же мне напоминает этот хитрожопель. Нет, эта говорящая зверушка явно не то, чем кажется! Это не хорек, и не милая чихуахуа…

— Ах ты… тролль! — воскликнул я, не мигая уставившись в разноцветные глаза белого зверька. Точнее, я почему-то предпочитал смотреть в ярко-зеленый здоровый глаз, а красновато-желтый через который проходил шрам, игнорировал. Теперь все встало на свои места — и побитый истерзанный вид зверька, его потрепанные уши, вырванные клоки шерсти на спине, оторванный хвост и крепкий тёмный ошейник из драконьей кожи, такой узкий, что он невольно душил несчастное и без того жалковатого вида создание. — Да, ты — самый настоящий тролль! Но тот, которого отлупил и вышвырнул хозяин! Ты за что-то очень сильно наказан! Этот ошейник из драконьей кожи сковывает твою магию, он не даёт тебе превратиться ни в человека, ни в тролля! Я читал о подобных случаях в древних свитках, но ещё ни разу не встречал такого в жизни. Ты просто застрял в зверином образе… белой крысы-переростка?

— Песец! Я — белый королевский песец! — проскулил тролль и добавил, отмахнувшись лапкой. — Хотя какая теперь разница!

Он прыгнул на кровать и сел на свою пятую точку, сгорбившись почти по-человечески, его белая пушистая шерсть снова слилась с моим пододеяльником. В полумраке озлобленно горели вытаращенные разноцветные глаза.

— Кто тебя так жестко отлупил и вышвырнул в мир смертных? — шепотом спросил я, сыпля соль на душевные раны и без того неуравновешенного создания. Вот сейчас из-за меня ему придется все невольно вспомнить и снова мысленно пройти сквозь все пинки и подзатыльники своего наказания. — Ты теперь вечно обречен жить в мире смертных в теле этого хорька… короче, писец полный! Без магии ты же никогда не станешь прежним! И никогда не сможешь вернуться в Зазеркалье! Кто твой хозяин? Он, должно быть, сильный маг, с факультета Проклятых. Кто?

Зверек тяжело вздохнул, внимательно оглядев меня с головы до ног и обратно, словно обдумывая,