– Отсоси у нашего официанта.

– Что? – я искренне поверила, что ослышалась.

– Отсоси у нашего официанта. Смотри, как он на тебя смотрит. Даже и не подозревает, что ты можешь запросто взять и у него отсосать.

– Илья, это шутка?

– Нет. Я серьёзно. Ты же захотела меня отблагодарить и чем-то удивить. Я тебе сказал, чем. На фиг мне коньяк и конфеты.

– Ну я же не проститутка, я приличная девушка.

– Даже не сомневаюсь. Будь ты проституткой, я бы сейчас не сидел с тобой за одним столом и уж, тем более, не помогал бы. Я здесь с тобой и сижу только потому, что ты приличная девушка.

– А ты считаешь, приличным девушкам можно предлагать подобное?

– Вполне. Ты спросила, как меня отблагодарить, я честно ответил. Не вижу ничего ханжеского. И не надо смотреть так, будто у меня проблемы. Мне кажется, проблемы у тебя. Неужели ты настолько сексуально закрепощённая? Теперь понятно, почему ты неудачница. И работу потеряла, и кредит висит. Сексуально закрепощённый человек никогда ничего не достигнет. Всю жизнь будет в полном дерьме. Миром правят только сексуально раскрепощённые люди. Если они в состоянии раскрепоститься и достигнуть гармонии в сексе, значит, могут достигнуть всего и в других областях.

– Ты считаешь, отсосать у официанта – это достигнуть гармонии в сексе?

– А почему нет? В сексе должна быть абсолютная свобода. Никаких стереотипов и предрассудков. Я тебе чек выпишу на десять тысяч долларов. А ты говоришь, проститутка… Да такую сумму ни одной проститутке не предложат. Это ж сколько ей пахать нужно, чтобы заработать такие деньги. Я просто дарю тебе эту сумму, как сувенир с барского плеча. С твоими долгами… Нужно быть конченой дурой, чтобы отказаться. Хоть какие-то пени банку выплатишь. Если ты на меня в обиде за то, что отсосать нужно у официанта, а не у меня, нет смысла обижаться: стандартный и обычный секс меня не интересует. Я люблю всё острое, не банальное. Всё с перчинкой. – Илья выписал чек на сумму в десять тысяч долларов и протянул мне. – Бери, пока я добрый. Завтра можешь снять деньги в банке.

Дрожащими руками я сунула чек в сумочку, затем посмотрела, как Илья подозвал официанта и что-то прошептал ему на ухо. По выражению лица было видно, что парень не только заметно удивился, но и, конечно же, опешил. Затем мы прошли в тёмную подсобку с очень плохим освещением, я встала на колени, дождалась пока официант расстегнёт и спустит свои брюки, и стала делать ему минет.

Сказать, что я ненавидела себя в ту минуту, значит, ничего не сказать. Илья сел на какую-то бочку, достал свой член и принялся мастурбировать. Не знаю, сколько времени прошло, пока весь этот ужас закончился, мне показалось, вечность. Официант прижал к себе мою голову, достаточно больно взял меня за волосы, кончил мне прямо в рот и держал меня за волосы до тех пор, пока я не проглотила всё до единой капельки.

Довольный Илья тут же натянул штаны, подошёл ко мне ближе и дружелюбно похлопал по щеке.

– Умничка девочка. Добро пожаловать в мир богатых и успешных мужчин.

Глава 16

Наверное, в жизни каждого из нас бывают моменты, которые хочется напрочь стереть из памяти, забыть как страшный сон и никогда больше к ним не возвращаться. Таким моментом для меня стал случай в кладовке. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал, что я соглашусь на такое, я бы не поверила. Но порой жизнь диктует свои правила, и мы соглашаемся, вопреки нашим принципам, от которых не остаётся и следа, когда вопрос касается денег.

Доехав до дома, я зашла в свой подъезд и с ужасом посмотрела на стены подъезда, исписанные оскорблениями и предупреждениями про то, что я нехороший человек, сука и сволочь, которая должна банку…

Я заметно расстроилась. Мне стало неудобно перед соседями, и я подумала о том, что завтра же сниму деньги и отвезу их в банк, потому что больше не смогу терпеть весь этот кошмар. У меня есть работа, есть деньги, чтобы заплатить хоть какие-то пени, а значит, этот ад временно приостановится. Увидев, что мне звонит отец Тима, я плюхнулась на диван и подумала о том, что у меня нет сил что-то ему объяснять.

Но телефон не замолкал. Я поняла: если не возьму трубку, звонки не закончатся.

– Дядя Костя, Тим не появлялся. Никаких новостей у меня нет. Если будут, обязательно вам сообщу. Я всё помню.

– Да я не по этому поводу звоню, – голос у свёкра был хорошенько подвыпившим.

– А по какому?

– Я вот хочу знать, когда вы, наконец, помиритесь.

– Дядя Костя, вам выпить не с кем? Свободные уши нужны?

– Валерия, какая же ты всё-таки острая на язык. У меня, может, сердце разрывается оттого, что я вижу, как молодая семья рушится. Ячейка общества, как-никак. Я вот сегодня Тима спросил, как он на всё это смотрит, и сын мне честно сказал, что очень переживает.

– Кого вы спросили?

– Тима. Сына своего.

– Когда?

– Сегодня.

– Хотите сказать, вы его сегодня видели? – я ощутила, как меня бросило в жар.

– Ну, да. Тим сказал, у друга живёт. К нам пока возвращаться не хочет. Хорошо выглядит, не пьёт. Очень переживает. Не знает, как с тобой помириться.

– Дядя Костя, вы сегодня сколько выпили? Такое впечатление, что вы уже допились до чёртиков.

– Да что ты заладила! Как попугай, честное слово. Скажи, ты с мужем мириться будешь? Хватит уже издеваться над моим сыном. Он вон, похудел, осунулся. На покойника стал похож. Я сегодня его даже не сразу узнал. Прямо не сын пришёл, а покойник встал из гроба. Эти ваши с ним ссоры очень плохо на нём отражаются. Они его просто убивают. Может,