– А теперь сама, хорошая моя. Давай, назад, на меня…

Подчиняясь, Незабудка действительно подалась назад и немного вниз.

– Не могу, – прохныкала она. – Пожалуйста…

– Плохо стараешься, – спокойно сказал Алекс. – Давай еще раз.

Он снова надавил, чуть сильнее. И еще раз. Подумал, что выбрал великоватый экземпляр, а Флория недели полторы у него не была. Потом-то будет в самый раз, а вот для начала… Ничего, потерпит, ей нравятся крупные размеры. Продолжая поглаживать снизу нежный плоский животик, снова спустился к горячей скользкой щелочке и приласкал самое чувствительное место, набухшее под его пальцем.

Ахнув, Незабудка подалась назад…

– Вот так-то лучше, – промурлыкал Алекс, глядя, как темный каучук входит в тело. – Хорошая девочка, умничка.

Дождавшись, пока дилдо войдет на нужную глубину, он опустил его основание и взял хлыст. Тонкий гибкий хлыст, жесткий, не чета отбитой для мягкости многохвостой плети.

– Значит, соскучилась… Упасть не вздумай.

Примерился, покачал в воздухе – и полоснул по розовой попке. Флория сдавленно всхлипнула, дернулась, сжимая телом дилдо. Выждав секунды три, Алекс украсил алым следом вторую половинку зада.

– Забыла, как себя следует вести. Забыла ведь, правда?

Флория вскрикивала в такт ударам, дрожала, но уклониться и не думала, все сильнее сжимая бедра. Алекс размеренно и спокойно клал удары, следя, чтобы полоски не пересекались, и продолжал:

– Хорошая моя, послушная… Умная девочка… Забыла, что твое дело – ублажать хозяина. А все остальное – тебя не касается. Так?

– Та-а-а-ак… Пожалуйста…

– Пожалуйста – еще? Или пожалуйста – хватит? – поинтересовался Алекс, прерываясь.

Незабудка ошалело помотала головой.

– Пожалуйста… Ох, пожалуйста… Как хотите!

Ее шатало, руки, упирающиеся в подушку, дрожали. Хмыкнув, Алекс опустил хлыст и тронул основание дилдо, торчащее между бедер женщины, нащупав там небольшую кнопку. Нажал, вызвав отчетливый всхлип – каучук загудел, мелко вибрируя.

– Ну, это уже неплохо, прелесть моя. Это уже правильное поведение. Ложись на спину. Нет, не так, повыше на подушку. Во-о-от…

Тихо потрескивающие свечи заливали кровать золотистым маревом. Незабудка, растрепанная, с красными щеками и распухшими губами, была настолько не похожа на недавнюю фарфоровую куколку, что у Алекса перехватило дыхание. Нахалка улеглась на подушку спиной, как и было велено, зато ноги согнула в коленях, бесстыдно показывая торчащее между ними дилдо. Облизнула пересохшие губы, поерзала на скомканных простынях.

– Хозя-яин…

Усмехнувшись, Алекс встал с кровати, неторопливо разделся под взглядом лихорадочно блестящих глаз. Не смея шевельнуться без разрешения, Флория ерзала исполосованным задом по простыням, едва слышно постанывая сквозь приоткрытые губы и поминутно облизывая их.

Подойдя к изголовью, Алекс встал на колени перед лицом Незабудки. Не торопясь, переставил ногу, нависнув над женщиной. Шепнул, глядя в истомленную синеву под слипшимися ресницами.

– Давай, Незабудочка. Порадуй меня…

Влажные губы кольцом обхватили его плоть. Выгнувшись назад, Алекс почти замер, только бедрами слегка подаваясь навстречу. Ох, Флория… Сладкая, умелая, всегда готовая на что угодно, лишь бы доставить ему удовольствие. Вот и сейчас так старается, словно от этого жизнь ее зависит, а не просто оплата очередного счета от портнихи Ну, давай же… Волна возбуждения подхватила его, понесла, смывая все, случившееся за последние дни. Хлопоты, тревоги – все растворилось, оставляя лишь упругие губы, тугой язычок, нежность и жар…

Обхватив руками его бедра, Незабудка и правда старалась изо всех сил. Алекс чувствовал, как она дрожит и подается навстречу. Совсем рядом, у локтя, горели свечи, обдавая теплом, плавясь и плача прозрачными каплями воска. Потрескивая… И опять некстати всплыло в памяти наваждением: «Не надо огня. Пожалуйста. Я все сделаю. Правда, все. Что скажете. Только огня не надо…»

Вскрикнув, Алекс вылетел в звенящую пустоту. Содрогаясь в сладких судорогах, качнулся назад и несколько мгновений тяжело дышал, изливаясь в жадно принимающий его ротик. Потом, опустившись рядом, обвил рукой шею Незабудки, что покорно и умоляюще всхлипывала, нежно поцеловал в испачканные губы. Другой рукой вытащил дилдо, уронив его на кровать, и очень медленно, ласково обвел распухшие потайные губки и вход внутрь. Лаская разгоряченную нежную плоть все глубже, слизнул соленую дорожку с щеки Флории, прошептал в самое ухо, ловя губами мочку:

– Девочка моя, красавица… Все замечательно… Я очень благодарен…

Вскрикнув, она выгнулась, стискивая бедрами его руку, насаживаясь на пальцы, сжимая их внутри себя в сладких спазмах. Обвила руками шею Алекса, пряча лицо у него на груди…

Потом они лежали, обнявшись, прижавшись друг к другу. Мокрые, скользкие от пота, пропитавшиеся запахом друг друга. Закинув бедро на ногу Алекса, Флория приникла к нему, распласталась, обняла, положив головку ему на плечо. Таяла в истоме, целовала, тычась губами в плечо, как слепой щенок.

– Никогда не смей меня ревновать, – тихо сказал Алекс. – Я дорожу тобой, ты моя, только это и важно.

– Я ваша, – томно прошептала фарфоровая женщина-девочка.

Трещали, оплывая, свечи в высоких канделябрах. Где-то за плотно закрытыми дверями и задернутыми шторами на маленькую усадьбы опускался вечер, а еще дальше, в городе, на бульварах пахло липой. Прижав к себе гибкое послушное тело, Алекс все сильнее понимал неправильность происходящего. Почему после удовольствия, оставившего приятную истому и расслабленность во всем теле, так пусто и холодно на душе? Незабудка, его драгоценная куколка, такая красивая и покорная, была безупречна, как и всегда. Она просто не была той женщиной, которая до темноты в глазах требовалась Алексу.

Как и следовало ожидать, кофе закончился ночью, когда все бакалейные лавки Западного района уже надежно спрятались за тяжелыми ставнями и коваными решетками. Глядя в почти пустую жестянку, Маред с грустью подумала, что на бульварах в центре города кофейни не закрываются до рассвета. Но теперь уж ничего не поделаешь: отправляться туда в такое время – безумие. Темный Час длится с трех ночи до пяти утра, и в это время любой человек – законная добыча ночных охотников: оборотней, фейри, вампиров. Любой, не укрывшийся вовремя под крышей. Вламываться в дома или выманивать людей наружу Ночному народу запрещено Пактом о Темном Часе, так что даже хрупкие стеклянные домики дорогих кофеен – отличная защита для искателей острых ощущений от ночных прогулок. Но ей-то что до этого? Сама виновата, что забыла купить!

Маред налила в турку воды, высыпала последние крупинки кофе и щелкнула кнопкой плиты. Вспомнила, что надо бы поесть. Мало ли, что не хочется. Сделала пару бутербродов, забрала вместе с готовым кофе в жилую часть комнаты и поставила тарелку на стуле у кровати. Продавленная металлическая сетка привычно скрипнула под весом тела. На мгновение показалось, что она забыла выключить плиту, Маред даже дернулась проверить, но тут же вспомнила, как нажимала кнопку второй раз. Нервы шалят. Глупо, она же не утонченная леди из дамских романов, чтобы позволять себе такое.