— Да, но…

— Ох, да не будь ты такой занудой! — Саломе вытащила из сумочки тонкую розовую сигарету и, никому не предложив, закурила.

Происхождение Саломе трудно было определить, но пахло от нее плесенью, а волосы были постоянно мокрые. У нее были длинное лицо и дурная привычка грызть в классе ногти. Джейн она не больно-то нравилась, но выбирать, с кем общаться, особенно не приходилось.

— Можно от скуки умереть, милая, неужели больше не о чем поговорить?

— Да уж! — Крысобой небрежно щелкнул Джейн по макушке. — Смени пластинку, дурында!

— А вот и Питер, — сказал Хебог, — легок на помине! Привет, старик, что скажешь?

Хебог был рыжий гном, и, как у многих из этой породы, его настроение постоянно скакало — от мрачного фатализма до щенячьего восторга и желания всем угодить. Это было очень смешно.

— Привет, привет! — Питер-с-холма небрежно кивнул гному, проигнорировал остальных и вдруг, к ее чрезвычайному удивлению, обратился к Джейн:

— Слушай, ты, говорят, можешь тырить в Торговом дворе кассеты?

— Могу, — ответила Джейн.

— А меня не научишь? Я с русалкой хожу, а они знаешь какие? Подавай ей эту кассету, как ее, ну ты знаешь, а я на мели!

— Джейн никогда не… — начал Хебог. Она взглядом заставила его замолчать. В конце концов, это ее дело, и решать ей. И, чтобы всем это стало ясно, она сказала:

— Ладно! Смотри, вот у меня красная кожаная сумочка. Я ее несу в правой руке, раскрытую, и левой могу сунуть туда кассету, когда никто не смотрит.

Все слушали с интересом, особенно Саломе. Обычно Джейн не делилась своими приемами. У Крысобоя глаза стали как щелочки, он ловил каждое ее слово.

— А как же контроль на выходе?

— Для того и сумочка! Можно ведь было бы и в карман сунуть. Я подхожу к выходу, собираюсь пройти и тут как бы вижу в толпе знакомую, понимаешь? Ее же надо окликнуть, верно? Вот так: Саломе!

Как бы в порыве радостного удивления она встала на цыпочки, подняла руку с сумочкой и замахала ею, чтобы привлечь внимание подруги. Один шаг — и она прошла мимо контрольного механизма. Рука с сумочкой опустилась.

Ее друзья засмеялись и зааплодировали.

— Ну кто с ней сравнится! — с гордостью воскликнул Хебог.

— Ничего не выйдет! — сказал Питер. — Только для девчонок годится. — Он повернулся, чтобы уйти. — Ладно, все равно спасибо.

— Подожди! — сказала Джейн. — Какая тебе нужна кассета?

— Избранное из нового альбома «Оппозитс». Называется «Магико».

— Я возьму для тебя. Просто так, по-дружески. Найди меня завтра.

— Правда? — Он вытаращил на нее глаза, будто в первый раз увидел. — Классно с твоей стороны!

— Чего это ты так перед ним разговорилась? — спросил Крысобой, когда Питер ушел.

Джейн и сама не знала. Это вышло само собой.

— Он симпатичный. — Она пожала плечами.

— Неровно дышит, — сказал Хебог. — Безнадежная любовь, ха-ха! Только парень-то пропал уже. У него все на лбу написано.

— Как предсказано под Священной Горой, — дурачась, протянула Саломе, — и начертано черенком копья глубоко в ее гранитном сердце…

— Слушай, ты! — Хебог сжал кулаки и свирепо глянул на нее. — Это не смешно!

Крысобой стал между ними и развел их в стороны:

— Помолчи, Саломе! И ты тоже, Хебог.

Он бросил на Джейн испепеляющий взгляд, словно она была во всем виновата.

— Но Хебог прав, — добавил он. — Безнадежная — не то слово. Эта сучка русалка, с которой он ходит, знаешь, кто она?

— Нет, — ответила Джейн. Прозвенел звонок. Перемена кончилась. Саломе бросила сигарету.

— Ну, назад в шахты!

— Иди ты к… — отозвался Хебог. Джейн догнала Крысобоя у двери и взяла его под руку.

— Кто? — спросила она.

Крысобой ехидно ухмыльнулся:

— Зеленая Гвендидва. Да не мотай ты головой, знаешь ты ее! Знаешь отлично — она и есть ивовая королева.

Джейн проводила много времени в Торговом дворе и из-за этого взрослела быстрее, чем другие девочки из их класса. В этом блаженном царстве можно было пропадать целыми днями, а снаружи за это время проходили секунды. Джейн делала там уроки. Она очень продвинулась в занятиях, и только из-за того, что учителя все никак не могли расстаться с предвзятым мнением о ней как о тупице, ее не освобождали от занятий с бледнолобым.

— Что ждет ивовую королеву? — спросила она его в тот день.

Он поднял глаза от книги и посмотрел в ее сторону, но куда-то мимо.

— Ты знаешь сама.

— Да, но почему?

— Такова традиция. — Он вернулся к учебнику. — Слова, являющиеся транслитерацией арабских терминов, включают компонент «абрик», возникший в результате метатезы из аль-кибрит, то есть серы, «алхитрам» — от аль-китран, смола, «альмагест», или аль-маджисти, что значит…

— Почему такая традиция?

— Традиция есть традиция.

— Но почему?

Бледнолобый вздохнул. Вздох был совершенно лишен выразительности, и все же это было первое проявление чего-то похожего на эмоцию, которое видела у него Джейн. Она даже вздрогнула.

Он отложил книгу.

— Некоторые явления, — сказал он, — познаваемы, и их мы изучаем, чтобы расширить свое понимание и увеличить власть над природой. Например, алхимия, метафизика и некромантия — как раз такие области знания, и на них и на родственных им науках основана наша индустриальная цивилизация. Но бывают и другие, таинственные явления, сопротивляющиеся интеллекту. Намерения Богини не познаны и непознаваемы. Она кружит нас всех, мужчин и женщин, в непрекращающейся пляске по сходящимся в одну точку спиралям, и там, в этой точке, каждый из нас находит свое предназначение, изменить которое не в силах. Она не объясняет нам причин.

— Вы же говорили, что не существует внешних сил, направляющих нашу жизнь! Что есть только вероятность и случайные события.

Он пожал плечами.

— Вы так говорили!

— Богиня непознаваема, и ее цели непостижимы, непредсказуемы и необъяснимы. Они могут быть и случайными. Мы проживаем короткую жизнь в неведении и затем умираем. Вот и все.

— Но все мы умрем когда-то, неизвестно когда. А ивовая королева умрет в этом году!

— Вы слышали, что я говорил? — Коротким гневным движением он сунул в рот новую сигарету, прикурил и отшвырнул картонную спичку так, что она с силой ударилась о доску. — Богиня хочет крови. И уж то, чего хочет Богиня, она получает. Так или иначе. И если, принося ей время от времени жертвы, мы можем отвести ее желание от себя, тогда это вопрос наибольшей пользы для наибольшего числа людей.