– Ты выяснила, кто убил Кеннеди? – перебивает Кирби.

Блэр не в силах выдавить улыбку. Ей хочется рассказать об Ангусе и Трикси, но она не желает признаваться в очередной неудаче. Блэр не только торчит дома: муж, ради которого она бросила работу, ей изменяет.

– Наслаждайся летом на Винограднике, – выдавливает Блэр. – Уборка – честный труд. Я горжусь тобой.

– Ой, Блэр, – восклицает Кирби, кладет руку на живот сестре, и ребенок пинается.

– Это твоя тетя Кирби, – говорит Блэр.

– Привет, малыш, – улыбается Кирби. – Готовься к шестьдесят девятому году. Я хочу научить тебя парочке песен протеста.

На следующий день Кейт заходит попрощаться перед отъездом на Нантакет вместе с Джесси и Экзальтой.

– Если что-то случится, папа будет дома, – говорит она.

Кейт выкладывает стопку журналов – «Домашнее хозяйство», «Женский домашний журнал», «Женский еженедельник». Ни одного новостного издания. Блэр знает, что мать старается уберечь ее от потрясений или расстройств, но как же не хочется читать «Десять вариантов холодного летнего ужина» или «Что бы вышить в выходные». Блэр требуется куда менее благопристойный журнал со статьями вроде «Что делать, если ваш муж изменяет вам с проституткой». Например, «Космополитен».

– А я вернусь первого августа, как договаривались, и буду с тобой во время родов…

– Я ухожу от Ангуса, – выпаливает Блэр.

Кейт даже бровью не ведет.

– Милая, я знаю, что он весь в работе. Но высадка на Луну…

– К черту Луну! – кричит Блэр. Запуск «Аполлона-11» запланирован на шестнадцатое июля, хотя тысячи причин могут задержать его, на несколько недель приблизив к дате родов Блэр. Сейчас она надеется, что Ангус будет в Хьюстоне, когда родится ребенок, совершенно не хочет видеть мужа рядом. – У него роман с какой-то Трикси. – Она не может признаться Кейт в том, что это проститутка, но, возможно, все и так ясно из имени девицы.

– Серьезно? – Голос Кейт звучит скептически. – Ты уверена? Женщинам порой кажется, будто муж изменяет, потому что они чувствуют себя нежеланными…

– Мне не кажется, мама. Она звонила сюда. Я слышала ее голос.

– Ну, я уверена, что после рождения ребенка Ангус опомнится, – успокаивает Кейт.

Блэр зажмуривается, под закрытыми веками все алое. Похоже, давление подскочило так высоко, что ребенок прямо сейчас вылетит из живота. Надо успокоиться. Она лезет в тумбочку за пачкой «Кент» и закуривает.

– Так ты предлагаешь просто ждать, пока все закончится само собой? Предлагаешь терпеть это?

– Ты на седьмом месяце, милая. Ты не можешь уйти или развестись. И злиться на Ангуса тоже не стоит, потому что эмоциональное потрясение плохо скажется на ребенке.

Зря она рассказала матери. Надо было проглотить гордость и довериться Кирби. Сестра ни за что бы не посоветовала остаться с мужем-изменником.

– Это такой старомодный взгляд, мам! – заявляет Блэр. – Что бы сказала Бетти Фридан?

– Кто? – не понимает Кейт.

Блэр качает головой и берет себя в руки.

– Я подумала: может, переехать в дом бабули, раз уж она на острове.

Кейт смеется.

– Дом пустует, – не оставляет попыток Блэр.

Особняк бабушки в Бикон-Хилл большой, прохладный и благородный, с часами с боем и шелковыми коврами ручной работы, ходить по ним босыми ногами – словно по райскому облаку. Кровать в комнате для гостей – королевская, а окна смотрят на задний двор с высоким кованым фонтаном. Фонтан успокаивающе журчит.

Это не так хорошо, как сбежать на остров, но лучше, чем оставаться на Коммонвелс-авеню.

– И будет пустовать, – отрезает Кейт. – Прости, горошинка. Тебе двадцать четыре, ты взрослая женщина, замужняя и беременная, так что веди себя как взрослая, а не как ребенок, который прячется от проблем. У Ангуса отличная карьера, и он хорошо тебя обеспечивает. Если у него связь с этой… Трикси, то, скорее всего, потому, что ему сейчас нелегко. Лучше поблагодари мужа.

– Благодарить? – восклицает Блэр. – О какой благодарности ты говоришь, мама? Его никогда нет дома, все время пропадает на работе, а если изволит явиться… – Она делает паузу, колеблясь, что именно рассказать. Кейт выжидательно смотрит. – Дома он… угрюмый. Непредсказуемый. Иногда мне кажется, это совершенно не тот человек, за которого я вышла замуж.

– Ох, милая.

Похоже, Кейт смягчилась. Она тянется убрать со лба дочери прядь волос, и Блэр ненадолго прислоняется к прохладной ладони, вспоминая, как притворялась, будто у нее жар, лишь бы мать прижала эту мягкую успокаивающую руку к ее лицу. Воспоминание обрывается, Кейт бодро встает и выходит из спальни. Через минуту возвращается со стаканом коричневой жидкости со льдом. Сначала Блэр думает, что это холодный чай, но, понюхав, с радостью обнаруживает скотч.

– Тебе же завтра к врачу? – уточняет Кейт.

Вот именно, на прием к доктору Сэйеру. Ужасному доктору Сэйеру с дурацкой бородой, который ощупывает Блэр холодными руками и таращится круглыми глазами из-за очков.

– Да, – подтверждает она, тушит сигарету в пепельнице у кровати и делает глоток виски. И тут же расслабляется. – На десять.

– Ангус пойдет с тобой?

– Собирался, но, наверное, забыл и запланировал встречу с Трикси.

Кейт смеется:

– Лучше относиться к этому с юмором. Расскажешь, как твои дела. Завтра к четырем пополудни мы будем на Нантакете. Я люблю тебя, горошинка. Держись.

Кейт тянется поцеловать дочь в лоб и легонько сжимает ее плечо. На мгновение Блэр чувствует себя лучше.

– Пока, – говорит она. Блэр не верится, что мать отнеслась к новостям так равнодушно. Надо было рассказать о проститутке: может, тогда подействовало бы. Кейт выросла во времена, когда женщинам приходилось мириться с неверностью мужей. Но на дворе шестьдесят девятый, и Блэр не потерпит измены. Если нельзя переехать в дом бабули, она просто отправится на лето на Нантакет. Родит ребенка на острове, в сельской больнице.

Но… Блэр не выдержать два часа в машине и еще два на пароме, да у нее только от одной тряски по булыжникам схватки начнутся.

Она в ловушке.

На следующий день выясняется, что о визите к доктору Ангус не забыл, и Блэр становится немного легче, ведь ей страшно идти куда-то в подобном состоянии без сопровождения.

Рут, секретарша в приемной, смотрит на Блэр и Ангуса и ведет их прямо в кабинет, где за столом курит доктор Сэйер. Непонятно, напугал ли Рут размер гостьи или секретарша впечатлилась тем, что сам доктор Уэйлен решил сопровождать жену на прием, ведь он такой занятой человек, работающий над крайне важным для национальной гордости вопросом. Может быть, и то и другое.