— А-а-а! — закричала Аня, подаваясь вперед.

Вратарь проводил бессильным взглядом летящий мяч. Камера показала пустые ворота. Нападающий на секунду замер…

— Мимо! — выдохнул Ветров. Мяч скользнул по верхней штанге и прошел выше ворот.

— Уррааа! — радостно воскликнула Аня.

— Заработало! — с улыбкой произнес Андрей.

— Погоди, не мешай смотреть, — отмахнулась она от него.

Они стали болеть: Андрей за «братков», Аня — за «красных». Когда «Боруссия» наконец забила, девчонка чуть не заплакала. Потом долго ходила туда-сюда по гостиничному номеру и нервно глотала пиво.

— Можно курить? — спросила она после очередной неудачной контратаки «красных». — Идиоты какие-то. Играть не умеют.

— Кури. Я теперь тоже за них болею.

— Почему?

— Если наши не играют, я всегда болею за проигрывающих. Потому что они должны бороться. Иначе игры не будет. — Андрей глотнул пива. — Тут что в жизни, что в футболе, закон один: барахтаться. Даже если тебе пять мячей закатили и со всех сторон жмут, все равно барахтайся! Мать твою, да тут горчичник надо давать!

Он с размаху шлепнул себя по колену:

— Эй, судья, ты что, ослеп?!

— А что такое горчичник? — возбужденно спросила Аня.

— Потом объясню. Смотри, сейчас со штрафного забьют. Чует мое сердце: забьют.

Нападающий «Манчестера» разбежался, ударил… Вратарь прыгнул и изогнулся, словно кошка… Мяч прошел в миллиметре от кончиков его пальцев и влетел в угол!

— Урррааа! — в один голос закричали Андрей с Аней и бросились обниматься.

В какой-то момент Ветров отметил, что, даже обнимая, не хочет эту женщину. Она для него словно сестра. Хотя в другое время он бы не выпустил ее из объятий.

— Сейчас «Манчестер» на кураже вперед пойдет, могут еще закатить, — сказал Андрей, когда они несколько успокоились. — Но «братки» могут на контратаке поймать.

— Могут, — азартно прошептала Аня. — Я их знаю: могут.

Матч так и закончился вничью. Они посидели немного еще, поболтали.

«Когда-нибудь, в голодный год, я буду жалеть, что не прикоснулся к этому манящему телу, — мысленно рассуждал Андрей, глядя на нее. — А сейчас мне плевать на ее роскошные груди, алые губы. Елки-палки, до чего я дошел!»

«Маньяк, но не опасный, — подумала в свою очередь Аня, уходя из номера. — Так кто у нас теперь крыша, если вничью сыграли? Тьфу, блин, совсем сдурела с этим футболом…»

«Я как пионер-тимуровец: покупаю проституток и отпускаю их на волю. — Ветров допил оставшееся пиво. — А что, хорошо провел время. Посмотрел футбол в компании. Ей-богу, стоило за это заплатить. Так и скажу любимой: купил проститутку, но не смог ее поиметь. Пусть она порадуется». Он мысленно улыбнулся.

На лестнице Аню схватил за руку невысокий мужчина в сером костюме. Ане показалось, что предплечье перетянули проволокой.

— A-а, отстань! — закричала она и попыталась вырваться.

— Спокойно, — властно сказал мужчина, показывая красную корочку. Но и без нее, только по специфическим интонациям человека, привыкшего подчинять других, Аня поняла, что это мент. — Пойдем со мной, — сказал он.

— Меня машина ждет.

— Ничего, подождет.

Мужчина завел ее в комнату дежурной по этажу.

«Вот попала-то, — подумала Аня, когда мент резким движением посадил ее на диван. — Вовка, наверное, уже у входа ждет. Что надо этому? Может, на субботник сейчас заберет? Или просто трахнет?»

— Как поработала, Аня? — спросил мужчина.

Услышав свое имя, она вздрогнула и удивленно подняла глаза.

— Меня зовут Борис, — сказал он, положив руку ей на плечо. — Можешь рассказывать мне все, как доктору.

— Вы из милиции?

— Да.

На самом деле полковник Борис Дочкин служил в ФСБ. Это он был тем самым куратором, который разговаривал с Трегубцем.

Борис часто сталкивался с тем, что обыватели не знали, что такое ФСБ. Поначалу его это удивляло и злило. Особенно его доставали автобусные контролеры. Однажды один из них долго изучал корочку, а потом изрек: так ты из милиции?

С тех пор Борис говорил: я из милиции. Так было проще. По большому счету, это можно было считать удачным прикрытием. А кому надо было знать, что такое ФСБ (и откуда на самом деле Борис), тот и так знал.

— Что вам нужно? — спросила Аня.

— Правда. Ты сейчас была в номере, как зовут человека, который там живет?

— Ой, а я и не знаю.

— Вы что, не познакомились?

— Нет.

— Чем же вы там занимались?

— Футбол смотрели.

Он вцепился тонкими пальцами ей в плечи. Аня даже испугалась: казалось, Борис превратился в сгусток энергии, который вот-вот обрушится на нее.

— У нас действительно ничего не было. Мы поговорили. Он еще про какую-то Кармен рассказывал. Потом футбол смотрели. Ничья. Наши со штрафного в угол забили.

— Кто — наши?

— Менты. Красные…

— Ты издеваешься надо мной?!

— Нет, честное слово!

— Рассказывай с самого начала, только быстро и по порядку.

Аня и сама понять не могла, почему так легко подчинилась этому мужчине. Ну и что, что мент? Видала она ментов! Что он может ей сделать? Оштрафует? Изнасилует? Ха-ха! Но под его давящим взглядом она словно впала в гипноз.

— Понятно, — сказал Борис, когда она все выложила. — Значит, так, завтра придешь к нему опять. Но перед этим в два часа мы встретимся с тобой здесь. Получишь инструкции. Ясно тебе?!

— Я еще буду спать после работы.

— Встанешь раньше и придешь, — твердо произнес он.

Она будто в тумане кивнула, ни секунды не сомневаясь, что завтра придет. Хотя очень этого не хотела.

И Борис нисколько не сомневался. А не придет, не велика беда. Разыскать ее не проблема. Но она придет…

Он умел подчинять людей. Хотя — далеко не всех. Но ее-то уж точно подчинил.

В детстве Борис сильно комплексовал из-за маленького роста и «девчачьей» фамилии. Чтобы компенсировать это, буквально рвал жилы в спортзале. Постоянно задирался со старшими ребятами. Его били, но он вставал и вновь кидался в бой. В итоге — побеждал даже самых сильных. Когда подрос, стал замечать, что люди уже предпочитают с ним не спорить. А если он командовал: надо сделать так-то и так-то, беспрекословно выполняли. Может, подсознательно чувствовали: этот все равно добьется своего. А может, его напор и вправду гипнотизировал.

Но все же «гипноз» действовал далеко не на всех. Например, начальство зачастую оставалось глухо. Вот и сегодня он целый день пробегал по коридорам, пытаясь убедить взять Ветрова в серьезную оперативную разработку. Но шефы от него лишь отмахивались.