– Может и перестал, – сокрушенно покачал головой дядька. – Тут все мозги перевернутся, когда такие дела. Все деньги, деньги... Все они...

* * *

Деньги Дашка держала в руках сегодняшним утром, когда первой пришла в "Ветерок", открыв служебную дверь своим ключом.

Дашка долго думала, где спрятать свои накопления. Сумма уже собралась крупная: около семидесяти тысяч баксов. Положить деньги на книжку? Мороки много и стремно. Могут заинтересоваться личностью вкладчицы: откуда у молодой девушки, брат которой отбывает срок на зоне, эта астрономическая, по здешним меркам, сумма. Наверняка, бабки ворованные. Поэтому на книжку нельзя. Да и доллары должны находиться под рукой.

Как только ей удастся собрать сто тысяч баксов, то при небольшом везении оставшиеся тридцать штук она достанет быстро, и можно будет отправляться в колонию, где сидит брат. Найти подходы к тамошнему начальнику ИТУ по режиму, некоему Сергею Петровичу Чугуру. Потолковать с кумом по душам. Парень, Володя Чуев, который чалился в том лагере, и, отбыв срок, прошлой весной приезжал сюда, привез письмо от брата, рассказал много интересного.

Чуев утверждал, что за деньги можно выкупить Кольку из ИТУ. Запросто. Надо только обо всем договориться с Чугуром, предложить ему такую сумму, от которой он не сможет отказаться. Какую именно? Сто тысяч баксов кум обязательно возьмет, за эти деньги он пойдет на любой риск, в лепешку расшибется, но Кольку отправят на волю. По словам Володьки Чуева, по лагерю ходили слухи, будто Чугур за добрый бакшиш выпустил на волю человека, которому оставалось чалиться аж полторы пятилетки. Конечно, это только слухи, но верить им можно. Вся зона знает, что за деньги кум способен на все. Теперь Дашке остается собрать недостающие тридцать тысяч зеленых и сохранить ту наличность, что она уже успела хапнуть.

Вопрос оставался открытым: где держать бабки? До вчерашнего дня Дашка хранила их в комнате коммуналки. Вырезала кусок плинтуса, вытащила несколько паркетин, расковыряла нишу в стене. Туда и складывала деньги, завернутые с целлофановый пакет. Когда к основной сумме добавились еще тринадцать тысяч баксов, которые она сумела выдоить из кандидата в мэры Воскресенского, на Дашку напал страх. Дверь в комнате совсем хлипкая, замок ненадежный, а соседи слишком любопытные и злые. Сунутся в комнату в ее отсутствие, не торопясь, пошарят по углам. Запросто могут обнаружить нехитрый тайник. И денежки тю-тю. Потом скажут: какие деньги, детка? Может быть, ты их во сне видела? Или в кино?

После долгих раздумий и бессонной ночи Дашка решила, что самое надежное место для хранения дензнаков – кафе "Ветерок". Можно спрятать бабки в кладовке, за полками, на которых хранятся банки с овощными консервами. Надежное место. Кроме дяди Миши туда никто не заходит. Но, может статься, что дядька сунется за полки, наткнется на деньги. И тогда... Захапает себе половину и скажет, что он всю жизнь растил и воспитывал Дашку и Кольку. А это – премия, что-то вроде благодарности за тяжкие труды.

Есть и другая опасность – голодные мыши. Они запросто сожрут деньги, если хранить их в простом пакете. Если же запрятать купюры в жестяную или стеклянную тару, мыши и туда доберутся. Таких случаев сколько хочешь. Люди хранят свои накопления в жестянках или стеклянных банках, потом достают... А вместо денег – бумажные ошметки и мышиный кал. Взгляд упал на допотопный красный огнетушитель, что висит на ржавом гвозде в подсобке, у двери. И Дашку осенило. Кому придет в голову искать тайник в огнетушителе? Человек с самым буйным воображением до такого не допрет. А уж дядя Миша и подавно.

Внутри огнетушитель полый, нет там никакой противопожарной смеси или пены. А днище – на резьбе, оно легко вывинчивается. Если даже в закусочную ворвутся грабители, снимут кассу, все перевернут вверх дном, ни одна сволочь не догадается, что в огнетушителе могут быть спрятаны деньги. Впрочем, это не просто деньги. Это – пропуск для брата, пропуск в вольную жизнь...

* * *

Расстроенный до глубины души, Шубин присел на ящик, засмолил сигарету и в задумчивости поскреб пальцами голову.

– Значит, нигде занять не можешь? – повторил он свой вопрос. – Может, все-таки попробуешь? Очень надо. Иначе бы я не просил.

– Не у кого мне деньги занимать, – отрезала Дашка. – Ведь ты просишь две тысячи баксов. Сумасшедшие деньги. Откуда такая сумма у простой официантки? И у кого прикажешь их одолжить?

– Ладно, иди, простая официантка, – махнул рукой дядька.

Когда Дашка вышла, он остался сидеть на ящике, погруженный в свои невеселые мысли. Дашка оглянулась, ей стало жалко дядьку – старого, больного и одинокого. Две тысячи, если разобраться, невелики деньги. Но тогда кто пожалеет Кольку, кто вытащит его на свободу? Дашка вышла в зал и с решительным видом принялась вытирать тряпкой столы.

До выпуска из зоны амнистированных зэков оставалось всего пять дней, время не то чтобы поджимало, просто хватало за жабры, а дел у Чугура – вагон и маленькая тележка. Все семеро амнистированных – люди, мягко говоря, незаметные, серенькие. Нет тут ни знаменитых воров в законе, ни шишек с положением в обществе, ни их детей. Заключенный Огородников по кличке Кот может занять место любого из них.

Тем не менее следует проявить максимальную осторожность и бдительность. Как приказал начальник ИТК полковник Ефимов, семьдесят семь раз отмерить и только тогда сделать окончательный выбор. Кум, не жалея ни времени, ни сил, встретился с каждым амнистированным якобы для того, чтобы провести разъяснительную беседу и наставить, как говорится, на путь истинный. На самом деле он тщательно прощупал каждого кандидата, узнал о том, что собирается делать человек, когда выйдет на волю, чем будет на пропитание зарабатывать, ждут ли его родственники, есть ли подруга по переписке и так далее.

К вечеру четверо претендентов по разным причинам отсеялись, в списке осталось трое наиболее подходящих кандидатов: Семен Феоктистов, Колька Шубин и Сергей Телепнев. Вместо кого из этих персонажей выйдет на волю Огородников, – вот вопрос...

* * *

Феоктистов оказался замкнутым немногословным человеком, из которого лишнего слова не выжмешь. Впалые, будто всосанные щеки, высокий и костистый, как вяленая вобла, весь какой-то задроченный, он сидел на краешке стула, положив руки на колени. Куртка висела на его покатых узких плечах, как на вешалке. Слишком длинные, не по росту рукава закрывали запястья. Лишь в конце беседы он немного разговорился.

– Чем собираешь заняться, когда откинешься? – спросил кум.

– Первым делом в баню схожу, – ответил Феоктистов. – В нормальную баню.

– А мечта есть какая-нибудь? Ну, жениться, детей завести.

– Не-а, гражданин начальник, – покачал головой зэк, – от этих детей потом одни алименты. Баня – и есть моя мечта. С парной, бассейном. И чтоб подавали сардины в масле и пиво. Я бы там с утра до вечера сидел, хоть каждый день ходил.

– И это все? – удивился кум.