Мишка. Еще какой великодушный! А то бы вы давно червей сионизировали!

№ 186. Ну зачем же так?…

Мишка. Ладно! Некогда мне тут… На Бродвей надо ехать, там засор… (Убирает кишку.)

№ 186 подобострастно помогает.

На стене герб: орел с подружившимися головами. В лапах серп и молот.

Адмирал Рык…И вот еще что: с развратом и голыми задницами на телевидении надо заканчивать!

Помнацбес. Закончили, Иван Петрович. Зачинщиков провели по улице Проханова от Кремля до Белорусского вокзала. Женщин – голыми до пояса, а мужчин – голыми по пояс.

Адмирал Рык. Славно. А как там Чечня? Замирилась?

Помнацбес. Не до конца…

Адмирал Рык. Ты, Николай Николаевич, подготовь-ка за моей подписью приказик, разрешающий чеченцам, даже детям, носить генеральские погоны и автоматы Калашникова в качестве этнографического украшения. Сразу утихнут. Я эту горную породу знаю. У меня два чечена на лодке служили. А как идет денежная реформа?

Помнацбес. Люди с восторгом меняют антинародные рубли на субмаринки с вашим портретом!

Адмирал Рык. Славно! Чем тверже валюта – тем счастливее народ! А что там со стабилизационным фондом? Весь у америкосов забрали?

Помнацбес. Весь. Но один кусочек никак найти не можем. Зарыли, гады!

Адмирал Рык. Большой кусочек? (Помнацбес шепчет на ухо.) Ого, якорь им в печень! Я, когда вижу утеснения простых людей, зверею! Кто зарыл? Найти!

Помнацбес. Нашли! Бывший вице-премьер.

Адмирал Рык. Наказать!

Помнацбес. Наказали. Отправлен в Демгородк. Изолянт № 55.

Адмирал Рык. А-а… Это тот, к которому дочка из Англии припорхала?

Помнацбес. Тот самый. Есть у меня одна задумочка… Хитренькая! Хотим операцию провернуть под кодовым названием «Принцесса и свинопас».

Адмирал Рык. Действуй! Народные деньги должны лежать в Центробанке, а не на Уолл-стрит. Ясно?

Помнацбес. Вернем, Иван Петрович!

Адмирал Рык. А что вообще в народе? Какие настроения?

Помнацбес. Народ сдержанно ликует. Живо обсуждают снижение цен и вашу… творческую дружбу с певицей Клавдией Кокошниковой…

В световом луче появляется Кокошникова, одетая в народный наряд.

Кокошникова (поет).

Где ж ты, милый адмирал,

На подводной лодочке?

Без твоей подзорной трубки

Скучно мне, молодочке!

Адмирал Рык (поигрывая подзорной трубой). Нехорошо это. Не славно!

Помнацбес. Нормально. Все же понимают: вы свою жену Галину и сына-нахимовца никогда не бросите!

В световом луче появляется Галина.

Галина. Я тебе брошу!

Адмирал Рык. Да пошла ты! (Спохватившись.) Это точно. Семья – непотопляемая авиаматка человечества.

Помнацбес. Как сказали! (Записывает.) Завтра же растяжки по всей Москве развесим и в Интернете на вашем сайте…

Адмирал Рык. Не надо культа! По всей Москве не стоит. Достаточно центральных улиц и сайта. А что еще говорят? Чего народ хочет?

Помнацбес. Царя, Иван Петрович!

Адмирал Рык. Царя? Где ж я им царя-то возьму?

Помнацбес. Есть у меня одна задумочка! Хитренькая.

Шум заполненного кинозала. Перед экраном – подъесаул Юрятин с ногайкой.

Юрятин. Тихо! Не в Думе и не на Привозе! Слушайте приказ Избавителя Отечества! (Читает.) «Отныне каждую субботу изолянты обязаны смотреть жесткую порнокинопродукцию, чтобы на себе испытать тот демразврат, в который они пытались ввергнуть Россию!» Вопросы есть? (Молчание.) Курылев!

Мишка. Я!

Юрятин. Мне доложили, ты до армии кинокрутом в сельском клубе работал?

Мишка. Так точно, господарищ подъесаул!

Юрятин. Принимай хозяйство! А за совместительство набросим тебе двадцать субмаринок. Хотя какое тут совместительство? И там дерьмо, и тут дерьмо! Для начала поставь им про вампиров-извращенцев! Наше кино!

Мишка. Слушаюсь, господарищ подъесаул!

Юрятин. (изолянтам). Если кто самовольно покинет зал, выпорю и картошку окучивать пошлю! Хузин!

Ренат. Я!

Юрятин. Следи за дисциплиной!

Ренат. Есть!

Стрекот киноленты. Звуки дикого совокупления. Из зала выбегает Лена.

Мишка. 55-Б, отставить! Вернитесь в зал!

Елена. Я больше не могу. Это отвратительно! Меня тошнит. У папы от этого сердечные спазмы.

Мишка. Раньше надо было думать, когда народ гноили своей порнографией!

Елена. Мы не гноили, мы хотели как лучше…

Мишка. Ага, как для вас лучше!

Елена. Это неправда!

Мишка. Правда. А кто вам, 55-Б, вообще-то разрешил выйти из зала?

Елена. Никто…

Мишка. Вернитесь! И чтоб в последний раз!

Елена медленно, держась рукой за стену, доходит до двери и попадает в сладострастно чмокающей темноте. Из зала появляется Ренат.

Мишка. Это ты ей разрешил выйти?

Ренат. Я.

Мишка. В дисбат захотел?

Ренат. Строгий ты парень, кинокрут! Девушек надо жалеть!

Мишка. Она не девушка, а изолянтка…

Ренат. Послушай, Курылев, ты действительно такой верноподданный или придуриваешься?

Мишка. Я вольнонаемный и, если мне придется выбирать между жалостью и жалованьем, я думать не стану!

Ренат. Ладно уж… Пусть эта 55-Б у тебя наверху, в кинобудке посидит. Жалко девчонку!

Мишка. А я потом где сидеть буду?

Ренат. Кому ты нужен? Не дрейфь! Тебя в будке никто и не видит. Я больше рискую. Я тебе пару пачек сигарет прибавлю…

Мишка. Царьградских?

Ренат. Царьградских с фильтром.

Мишка. А если Юрятин сюда поднимется?