поставив байк на паркинг, снял шлем. Стало горячо. По плечу — от шеи к локтю, тянулись, обжигая холодом, ледяные иглы. Стало трудно дышать, а небо внезапно поплыло перед глазами и опрокинулось, ослепив невероятной голубизной. Он схватился за педаль байка, чтобы подняться — на пальцах оказалось что-то липкое, тошнотворно-душное и страшное. Из раны у основания шеи, разбрызгиваясь фонтаном, текла кровь.

«Надо было все-таки сменить убежище», — мелькнуло и тут же погасло в голове: мертвецу не за чем такие странные мысли.

Глава 13. Ночь вопросов

Обухов расположился на полу. Включил телевизор. Нашел политическое ток-шоу, посмотрел пару минут, чтобы понять тему сегодняшней дискуссии и имена приглашенных гостей. Половину он уже встречал на других шоу с аналогичной тематикой, поэтому ничего нового не ждал — выкрутил звук до минимума, устроился удобнее, вытянув ноги. Недовольно поежился — от окна тянуло сырой прохладой, но вставать и закрывать форточку не было сил. Тогда мужчина стянул с дивана плед и укутался в него. Мысли крутилась вокруг дела Юрьева.

Продолжая лениво слушать препирательства гостей ток-шоу, Обухов потянулся к стулу, достал из кармана висевшей на спинке куртки блокнот. Открыл его на последних страницах, исписанных торопливым и оттого неаккуратным почерком.

Баллистическая экспертиза подтвердила, что стреляли в упор, с полутора-двух метров. Значит, убийца находился очень близко от Юрьева. Убитый мог знать своего убийцу и подпустить его так близко к себе именно по этой причине. С другой стороны, Обухов посмотрел счет убитого в «Элементари» — тот выпил несколько литров пива. Камеры видео наблюдения зафиксировали, как он выходил из паба — расслабленно, чуть покачиваясь. Получается, он был изрядно подшофе, но не пьян в стельку — мог просто не заметить подошедшего убийцу или принять его за кого-то еще.

Убийца что-то сказал Юрьеву — камеры зафиксировали, как предприниматель резко обернулся к подошедшему молодому человека в черной одежде и что-то произнес. «Тот мог просто окликнуть, — предположил Обухов. — Чтобы Юрьев повернулся к нему лицом, и выстрел пришелся точно в сердце». Профессиональный убийца не боится смотреть в глаза жертве, значит, мог позвать, мог что-то крикнуть, чтобы привлечь внимание, как-то обозначить свое присутствие.

Это могло быть правдой. Это выглядело как правда. А это уже кое-что.

Это тот результат, который сильно усложнял дело, потому что убийца и жертва оказывались не связаны между собой ничем, кроме умысла заказчика.

Если убийца не был лично знаком с Юрьевым, надо искать в направлении заказчика. Тогда нужно установить не только мотив и заинтересованность в смерти Юрьева, но и сам факт заказа на уничтожение Юрьева. И тут нарисовывалось несколько веток… Но Обухов не успел нарисовать в своем блокноте ни одной из них, только расставил наметки-черточки: в дверь позвонили.

Обухов даже вздрогнул от неожиданности и нахмурился — он не ждал гостей. Хотел проигнорировать и сделать вид, что его нет дома, а соседи, если это кто-то из них, могут сходить за солью к кому-то другому.

Он снова опустил взгляд и сосредоточился на записях. В дверь постучали.

— Гавр, я знаю, что ты дома! — донесся приглушенный голос.

Обухов вскинул голову, с недоумением уставился в пустоту, словно тренируя умение смотреть сквозь стены. Сквозь стены он смотреть, конечно, не умел, поэтому пришлось подняться, неохотно подойти к двери и посмотреть в «глазок», чтобы убедиться — за дверью стояла Влада.

— И чего тебя принесло? — пробормотал Обухов, уже открывая дверь. Окинув взглядом улыбающуюся бывшую, мрачно поздоровался.

— Я видела, что у тебя горит свет, — Влада, не посмотрев на него, переступила порог. Деловито пристроила сумку на пуфике, знакомо оперлась бедром о стену, чтобы стянуть полусапожки. — Я была рядом и решила заглянуть… Ничего такого не подумай.

Она подняла вверх указательный палец и засмеялась.

Обухов угрюмо выдохнул:

— Поздно.

Влада замерла и подняла на него глаза:

— В каком смысле? — полусапожки выскользнули из ее рук и с глухим грохотом ударились о тумбу.

Обухов рассеянно глянул через плечо — проверил, достаточно ли прибрана его холостяцкая берлога, скрестил руки на груди:

— В том смысле, что я уже все такое подумал. Что происходит?

Он отошел в сторону, освободив проход вглубь квартиры. Влада пристроила, наконец, обувь, аккуратно поставив ее на полку, и прошла мимо бывшего мужа в комнату.

— Тут ничего не изменилось, — проговорила, хмыкнув, и рассеянно окинула взглядом комнату.

Обухов стоял за ее спиной, сунув ставшие холодными ладони под мышки.

— А с чего меняться-то? — отметил, стараясь, чтобы голос его не дрожал. — Я не истеричка, чтобы менять то, что хорошо сделано, даже если это сделано моей бывшей женой… — Он отодвинулся от нее, прошел дальше по коридору в направлении кухни, и спросил громче уже оттуда: — Кофе будешь?

— Буду, если у тебя свежемолотый. Если нет, то…

— …Чай, я помню, — Обухов шумно выдохнул, открыл дверцу шкафа и бессмысленно уставился на его содержимое в поисках банки с кофе. Не заметив его, сообразил, что открыл шкафчик с посудой, досадливо поморщился и постарался быстрее собраться: — И что тебя ко мне привело?

Он закрыл дверцы, так и не достав из шкафа ничего нужного. Почувствовал, как появилась за его спиной Влада — тонкий аромат ее горьковатых духов невесомым облаком осел на плечах.

— Любопытство.

Гаврила остановился, повернулся и внимательно оглядел бывшую супругу.

— С чего вдруг? Думала застать у меня любовницу? Даже если так, то какое тебе дело до моей постельной жизни?

Влада презрительно фыркнула и закатила глаза. Обойдя мужчину, принялась искать банку с зерновым кофе. Нашла ее на верхней полке, где и рассчитывала. Открутив крышку, сунула под нее нос, вдохнув аромат — крепкий, с горчинкой и миндалем. Удовлетворенно цокнула языком и насыпала в кофемолку несколько ложек — ровно на две кружки. Включила машину — зерно бодро бились о пластик колбы, перетирались металлическими жерновами, источая густой и терпкий аромат, который вился вокруг. Влада тем временем достала турку из пенала, поставила ее на плиту.

Обухов, наблюдая за бывшей женой, пытаясь понять, что ее привело.

Они разошлись и почти не общались — случайные встречи и вежливые поздравления