– Мы в курсе ваших неприятностей, месье. – Он продолжал выжидающе меня разглядывать. – Вы осуществите финансовую проводку, и не пройдет пяти минут, как ваши средства будут арестованы. Комиссариат получил данные о вашем присутствии здесь, как только вы прошли первый опознавательный контур.

– Тогда зачем мы все это затеяли?

Он шевельнул каменным пальцем. Со столика поплыла дымящаяся чашка кофе.

– Затем, что мы сообща ищем выход из сложившегося положения, разве не так?

– Если вы знаете, что я опасный преступник, почему я до сих пор не арестован?

– А что такое «опасность», месье Антонио? – Генерал позволил себе тень улыбки. Он нравился мне все больше. – Взгляните наверх. Это мобильный супер-ган для охраны правительственных объектов. Наступательная модель, скорость реакции и мощность заряда в шесть раз выше нательных. Опасность не в вас, а в том, что за пятнадцать лет работы на этом посту я впервые вижу, что все подступы к концерну блокированы гвардией и частями полиции. Мало того, невзирая на реноме фирмы, идет речь о вторжении без согласования с нашей службой безопасности.

– Я позволю себе пару слов, – кашлянул Валуа. – Месье президент и я, мы родом из Франции. Вы наверняка помните, что наша родина пережила в древности немало кошмарных революционных катаклизмов, замешанных именно на неуважении к частной собственности.

– Верно, Ги! – кивнул президент. – Революции начинаются не тогда, когда людей уже ставят к стенке, а тогда, когда вы позволяете власти переступить порог вашего частного владения. Вы живете в Петербурге, это Россия, не так ли? Именно в вашей стране пятьсот лет назад пришли к власти мракобесы, отравлявшие умы учением, будто наемный труд есть главная производительная сила человечества… Вы пришли сюда как клиент банка. Банк советует вам обдумать решение. Как только мы закончим операции, вы отправитесь решать проблемы с законом.

– Я обдумал. Получить деньги я не вправе, а могу ли я их подарить? Вы упомянули срок в пять минут, если я не ошибаюсь. Можно успеть за это время получить наследство и отказаться?

– Браво, месье Антонио! – Кубический идол глотнул кофе. – Гийом, вызовите эксперта.

Валуа откинул на столе-раковине пластину харда.

– Такая возможность существует. Если мы откроем для вас новый счет и подготовим все проводки заранее, то уложимся в пятьдесят одну секунду. Комиссариату потребуется минута девять секунд, чтобы установить личность, и счет будет вновь заблокировано Вы готовы ввести точные реквизиты получателей? Учтите, нельзя допустить малейшей ошибки, всего восемнадцать секунд.

Севаж сделал еще глоток. Он готовился потерять пятую часть активов, а возможно, и рабочее место.

– Господин президент! – Я потянулся к пузатой бутылке «Мартеля». Что-то подсели мы на коньяк за последние сутки… – Господин президент, у меня к вам деловое предложение. Вы открываете счета в вашем банке на указанных мной лиц, а дарственные оформим с обязательным условием, что средства не подлежат трансферу…

– Благородный, но бесполезный жест. Вы обвиняетесь в государственных преступлениях, наша юридическая служба не станет иметь дело с преступником… Впрочем, я не услышал предложения?

– Сделаем иначе. Я с вашего харда отправлю им указания, надеюсь, меня послушают. А предложение состоит в следующем. Должен существовать фонд материального поощрения сотрудников. Если его нет, создайте его немедленно, под патронажем лично президента банка. Десятую часть моих денег я хочу перевести туда. – Валуа чуть не подпрыгнул. Севаж дважды моргнул, впервые его граненое лицо подернулось эмоцией. – Взамен я прошу аудиенции у Мудрых. Вы наградите месье Валуа за примерную работу двумя миллионами евро, один миллион он проплатит за аудиенцию, чтобы я не смотрел на часы.

Оба разом забыли о взятке и уставились на меня так, словно их попросили немедленно сдать свою печенку. Заговорил снова маленький управляющий, Севаж поднялся с кресла и принялся ходить по кругу.

– Месье, это невозможно. Вы не представляете структуры концерна, мы лишь финансовый институт и по поручению Совета Содружества управляем делами и технически обеспечиваем Город Мудрых. Сами коммуникации санкционирует либо правительство Содружества, либо одна из Академий наук, либо, в военное время, Совет обороны. Мы не обладаем…

– Месье Антонио, а зачем вам это нужно? – Гранитная глыба, не сбавляя шага, слегка повернула голову.

– Потому что я знаю, отчего возник пробой. И сообщить об этом намерен только Мудрым.

В кабинете стало тихо. Обзорные экраны демонстрировали армию полицейских флай-киберов, патрулирующих десятки взлетных площадок концерна.

– Гийом, оставьте нас, – тихо произнес президент. – Месье Антонио, подойдите! – И исчез…

За спинкой президентского кресла воздух сломался, глухая стена дрогнула, сменилась широким пандусом, сбегающим в кричаще-яркую цветочную поляну, окруженную зарослями налившегося винограда. Переход произошел настолько резко, что у меня защипало в глазах. Узкие песчаные дорожки горбатились ажурными мостиками, пересекали звенящий ручей, сходились к обсаженной пионами беседке. Там, в окружении атласных покрывал и peлакс-гамаков, ползали в переплетении стволов потешные плюшевые коалы.

Я дотронулся до пахучей травы. Молодой кузнечик почесал заднюю лапку, рой бабочек взметнулся навстречу, из зарослей пугливо вспорхнули дрозды. В каменистом ложе ручья серебром спин теснились рыбы. Хор леса накатывался волнами, на плечо мне спикировал глазастый вертолетик-стрекоза. В далекой гряде перистых облаков аккуратным пунктиром двигались точки киберов. Мы находились на верхнем, открытом этаже либо… иллюзия неба была оформлена идеально.

Севаж брел не оборачиваясь, кузнечики разлетались от его бархатных расшитых золотом сапожек, лишь ган, висящий над затылком, взламывал парадиз щетиной сенсоров.

В глубине беседки, над ореховым бюро, в серебряных рамах играл в мяч бронзовый юноша. Следующий сюжет – он же, нагишом, изогнув пружиной тело Аполлона, летит под водой, вжавшись в сиденье мотоцикла. Он и Севаж, обнявшись, на пляже. Он и Севаж, хохоча, проехали мимо в корзине на спине слона. Я глянул на лицо президента. Невозможно было представить идола смеющимся.

– Он умер?

– Он погиб при ремонте плазменного щита на сицилийской энергостанции. На отметке шестьдесят девятого километра один из техников, отвечавших за работу киберов под щитом, выпал в пробой. Как раз в этот момент кто-то из проходчиков доложил о трещине. Спустя две секунды хард перехватил управление, но лава успела прорваться в грузовую шахту. Оливье спускался на платформе вместе с первым модулем термогенератора. С ним еще трое ребят. Они летели вниз, а навстречу им поднималась плазма…Я осторожно втянул лесной воздух. Оказывается, все это время я забывал дышать.

– Мне очень жаль, месье президент. Я знаю, каково терять близких людей.

– Надеюсь, вы не лжете. С кем конкретно из Мудрых вы хотите встретиться?