Никифорович Бестужев, почему-то считающий себя дедом Лютобора Игоревича. Князь Васильчиков стал жертвой банального шантажа: Юрий Никифорович как-то выяснил, что Олег Федорович тридцать с лишним лет сотрудничал с разведкой Германской Империи, и угрожал обнародовать эту информацию. А оплата услуг бретера была попыткой выкрутиться из безвыходной ситуации, технично свалив вину за убийство Лютобора Игоревича на третье лицо…

— Бестужеву не хватило прошлой трепки? — гневно процедила матушка и, судя по изменению тона, переключилась в режим планирования возмездия: — Что ж, значит, в этот раз вирой не отделается!

— А что делать с Васильчиковым? В его памяти столько информации о наших, российских агентах влияния иностранных спецслужб, и тому подобной грязи, что убивать на дуэли, не выпотрошив напрочь, нерационально!

— Его мы одолжим ИСБ-шникам… — после недолгих раздумий ответила отставная Валькирия, затем встала с кресла, нашла меня взглядом и спросила, не буду ли я возражать против такого решения.

Я отрицательно помотал головой и попросил Варю позвать к нам кого-нибудь из представителей этой службы. А сам выбрался из окружения подруг, добрался до сладко спящего одноклассника, взял за ворот дорогущего летнего пиджака, выдернул из кресла и поволок к аварийному выходу. Обнаружив, что надувной трап уже надут, выглянул наружу, попросил пластуна, дежурившего рядом с ним, принять посылку и отправил к нему Васильчикова-младшего. Затем переместился скачком на бетонку, поймал обеих Церберш, съехавших вниз следом за бессознательным телом и дал команду вывести Константина Родионовича из целительского сна. А после того, как парень открыл глаза, увидел меня и попробовал отползти подальше, собственноручно снял с него блокираторы магии и нехорошо оскалился:

— У вас четверть часа на подготовку к дуэли по крайним правилам. Отказ не приму. При попытке сбежать убью, как собаку. Время пошло!

— Да, но так нельзя! — залепетал он и начал цитировать дуэльный кодекс, но был перебит на втором-третьем предложении:

— Я руководствуюсь не словом, а духом этого документа. Поэтому за то время, которое вы посвятите подготовке к поединку, организую обязательный минимум, то есть, найду четырех совершеннолетних дворян, не связанных со мной и моими близкими ни узами родства, ни деловыми отношениями, решу проблему с надежной защитой свидетелей и зрителей от наших физических и магических воздействий, уговорю какого-нибудь высокопоставленного представителя силовых структур взять на себя судейство и подвешу вокруг площадки четыре дрона.

— Но я… я провел в беспамятстве очень много времени и неважно себя чувствую!

— Меня сопровождают два чрезвычайно опытных целителя, способных поставить на ноги даже полутруп… — бесстрастно сообщил я. — Но если вас по каким-то причинам не устраивает их помощь, то я найду других. Вы, главное, попросите. И еще: дуэль состоится в любом случае. Хочется вам этого или нет. Ибо я не нарушаю обещаний.

Васильчиков нервно сглотнул и придумал еще один способ соскочить. Хотя бы на время:

— Да, но вы дали мне неделю в прошлый вторник, а сейчас — раннее утро понедельника!

— Было такое! — согласился я и нанес добивающий удар: — Но ситуация изменилась: во время ментального допроса, проведенного вашему деду, были получены убедительные доказательства того, что документы, переданные мне вами, являются поддельными. Соответственно, обращаться в Императорский суд абсолютно бессмысленно, вы — лжец, а дуэли — быть. В общем, перестаньте позориться и начинайте разогреваться. Или позвольте моим целительницам провести полную диагностику вашего организма и вернуть вас в надлежащее состояние…

…Обязательный минимум я действительно организовал. Само собой, не сам, а с помощью координатора операции. Поэтому между небольшой частью летного поля, назначенной дуэльной площадкой, и толпой зрителей появилась мощная воздушная стена, роль судьи взял на себя старший следователь по особо важным делам Имперской прокуратуры,

одним из четырех независимых свидетелей стал представитель рода Хмелевых, а в воздухе повис добрый десяток высокоскоростных «птичек» с великолепными камерами. Включение последних заставило Васильчикова собраться и перестать трястись, благодаря чему я перестал чувствовать себя убийцей, выбросил из головы все сомнения и первым прошел предбоевой осмотр.

Когда судья, кстати, оказавшийся довольно сильным Воздушником, дал команду начинать, окутался обычным покровом и прогулочным шагом пошел к своему противнику. От дохленьких вспышек не уклонялся. И игнорировал палящие угли, то и дело возникавшие под ногами. Ибо уровень Дара княжича не шел ни в какое сравнение с уровнем моего.

Просадив в меня добрую половину резерва, но не добившись ровным счетом ничего, Константин Родионович запаниковал и зачем-то вложился в полымя, бьющее по площади. А когда я лениво вошел в ближний бой, окутал кулаки жаром и выбросил классическую «двойку». Первый удар я отвел в сторону шлепком по предплечью, от второго ушел смещением в сторону, без труда зашел за спину и прямо через огненный щит свернул однокласснику шею. Потом прошел еще один осмотр, внимательно прочитал и подписал аж четыре документа, согласился доверить Хмелевым доставку трупа в городское поместье Васильчиковых и, освободившись, потопал к своим.

Для того, чтобы понять, что я в полном порядке, то есть, не рву себе душу от слова «совсем», матушке и Вале хватило одного взгляда. А Суккуба, Катя, Наоки и Эиру воспользовались «подсказкой» Ики. И пусть обрадовались как-то уж очень сильно, это вспышка чувств не выбила меня из состояния сосредоточения на главном вопросе дня.

Задал, сделав одно-единственное движение головой, и отставная Валькирия, знавшая меня, как облупленного, со вздохом развела руками:

— Бестужев обретается где-то на Островах. Де-юре уехал инспектировать подразделения родовой дружины, поддерживающие порядок в северной части Великобритании, а де-факто ждет результатов интриги, забившись в какую-то нору.

— И что будем делать? — хмуро спросил я.

Родительница пожала плечами:

— Пока ничего. В смысле, полетим в Мякинино. Отдыхать. И подождем предложений аналитиков государя.

— То есть, он — в деле? — зачем-то уточнил я и заставил маму расплыться в хищной ухмылке:

— В деле не только он, но и Мирослава Михайловна. И это «дело» будет веселее некуда!

— Что ж, тогда подождем… — нехотя буркнул я, усилием воли задвинул куда подальше ненависть к родному деду по отцовской линии, подхватил под локотки Онна-Бугэйсю с Медовой Змеюкой и развернул к нашему «Беркуту».

— Как я понимаю, ты решил выполнить мою просьбу? — еле слышно хихикнула японочка.

— Угу… — кивнул я. — Но перед тем, как уединиться с вами, вправлю мозги Вике…

…Вику я набрал сразу после взлета, сказал, что хочу с ней поговорить, и сообщил расчетное время прибытия на