быстро, потому что спектакль будет через три месяца, что… ну вы понимаете, это безумие, но это то, что у нас есть. Прослушивание будет через неделю. Есть вопросы?

Руки поднимаются в течении полусекунды.

— Да, да!

— Ты, в голубой рубашке.

Она встает.

— Это правда, что вас уволили из «Навигатора»?

Моя голова слегка откидывается назад.

— Что?

— Моя мама сказала, что у тебя, наверное, были неприятности из-за наркотиков или чего-то еще, и это твои общественные работы.

Непослушный ребенок садится, и мне хочется сказать, что у ее мамы, наверное, не было секса последние десять лет, и поэтому она так злится. Это, наверное, заставит миссис Саймондс взбеситься и доставит мне неприятности. Не говоря уже о том, что я знаю, что кто-то записывает это дерьмо.

Бренна встает.

— Кларисса, мы все знаем, что это неправда, и передавать сплетни невежливо. Мистер Эрроувуд — известный актер, который добровольно выделил свое время, чтобы помочь нам не пропустить ежегодную постановку. Мы должны быть добрыми.

Она садится обратно, как будто только что не отшлепала ребенка. Я мысленно отмечаю, что, каким бы талантом ни обладала эта девочка, она будет в хоре или дублером.

Поднимается еще одна рука.

— Да.

— Мистер Эрроувуд, я слышала, что вы плохо сыграли в пьесе, которую ставили, и вообще не очень хороший актер, вы хоть знаете, как быть режиссером?

Клянусь, я сейчас кого-нибудь убью. Я начинаю говорить, но Бренна снова встает на ноги, прежде чем я успеваю открыть рот.

— Мистер Йейтс, я знаю, что вы не хотели оскорблять режиссера, верно?

Он качает головой.

— Нет, миссис Аллен. Я просто задал вопрос.

Она вздыхает.

— Позвольте мне четко заявить, что я не потерплю неуважения. Любой, кто забудет об этом, столкнется с последствиями субботнего наказания или еще хуже. Если у кого-то есть вопросы, связанные с пьесой, задавайте, в противном случае мы не будем грубыми или неблагодарными, понятно?

Я сдерживаю ухмылку, которую хочу подарить маленькой девочке и другому ребенку. Я знаю, что я не веду себя по-взрослому, и я не чувствую себя виноватым за это. Они только что получили словесную взбучку от Бренны, и я чувствую себя победителем. Однако мне не пятнадцать, и я обращаюсь к своему внутреннему Ноа Фрейзеру. Он бы никогда не позволил себе такого дерьма, и я тоже.

— Я справлюсь с этим, — подмигиваю я и снова поворачиваюсь к детям. — Если никто из вас не разбирается в декорациях, костюмах, кастинге, тональности, музыкальности или постановке сцены, я предлагаю не задавать мне таких вопросов. Я работал над многими видами фильмов и пьес. Это не вы должны сомневаться в моих способностях, а я в ваших. Побеспокойтесь о себе, о своих ролях и о том, как произвести на меня впечатление, прежде чем спрашивать о чем-то еще. Чтобы быть ясным, я здесь не по какой-либо другой причине, а только потому, что я хочу сделать что-то, чтобы помочь обществу, которое сделало меня тем, кем я являюсь. Я буду изо всех сил подталкивать вас к тому, чтобы вы стали лучшими актерами и актрисами. Я хочу, чтобы это была лучшая пьеса, которую когда-либо видел этот город. Если вы не готовы к этому, не участвуйте. Я возьму вас на те роли, которые подходят вам больше всего, даже если это не та роль, на которую вы записались на прослушивание. У вас есть четыре дня, чтобы выучить реплики, на чью роль вы претендуете. Я советую вам потратить это время и хорошенько потрудиться. Увидимся.

Я хватаю свою сумку и выхожу из кабинета. В шоу-бизнесе нет ничего лучше драматического ухода. Единственная проблема в том, что я понятия не имею, где нахожусь. С тех пор как я здесь учился, они объединили среднюю и старшую школу в одно здание и построили огромное крыло. Я заблудился, и мне не хватит драматизма, на который я рассчитывал, если мне придется снова проходить мимо детей.

Итак, я проскальзываю в кабинет справа и надеюсь, что это не какая-то запретная зона или студенческая гостиная. Не то чтобы у нас было что-то подобное, когда я был ребенком, но, похоже, нынешнему поколению достаются всякие такие штучки. Через несколько минут я решаю, что берег должен быть чист, и тянусь к дверной ручке, но замираю, когда кто-то, с другой стороны, поворачивает ее. Черт. Я отступаю назад, и в кабинет входит Бренна. У нее перехватывает дыхание, когда она видит меня.

— Джейкоб, — ее рука летит к груди. — Что ты делаешь в моем кабинете?

— Прости. Я забежал сюда, чтобы… — если я скажу, что пришел сюда, чтобы спрятаться, это будет звучать по-дурацки, так что я не признаю этого.

— Я понимаю. Я была раздражена из-за тебя. Я не знаю, что происходит с некоторыми из этих детей в последнее время. Мне кажется, они просто хотят выглядеть крутыми.

Хорошо, она думает, что я разозлился. Я должен был согласиться с этим.

— Все в порядке. В их возрасте я бы тоже так сделал.

Она заправляет волосы за ухо.

— Я бы пряталась под сиденьем.

— Потому что…?

— Мне было бы слишком стыдно. Ну, наверное, я бы вообще не попала в аудиторию.

Я пытаюсь представить, в какой компании она была бы тогда. Если она не любит внимание, то это не спорт и не драма. Интересно, была ли она одиночкой или скорее похожа на Девни, которая была симпатичной, но не очень популярной. Она предпочитала сидеть и наблюдать за Шоном, чем пытаться влиться в какую-то группу. Бренна поставила меня в тупик.

— Ты была в группе?

Она качает головой.

— Я не умею ни петь, ни играть на инструментах.

— Хм, значит, никакого хора. Спорт? — спрашиваю я, потому что мое предположение может быть ошибочным.

— Я занималась бегом по пересеченной местности.

Возвращаясь к вопросу об одиночестве. Я бы никогда не смог. Бег на километры не кажется веселым, но более того, это чертовски изолирует. Только я и мои мысли в течение долгого времени, нет, спасибо.

— Итак, музыке — нет, кросс-кантри — не для новичков, так что тогда остается?

— Ты пытаешься определить меня в группу? — спрашивает она, приподняв бровь. Ее голос игривый, и я ухмыляюсь.

— Дети ходят стаями.

— Не все.

— Значит, ты была одиноким волком?

Бренна ухмыляется, а затем опирается задницей о стол.

— Я позволю тебе снова заняться психоанализом.

Она выглядит расслабленной, а ее улыбка легка. Она настолько манящая, что мне приходится бороться с желанием обхватить руками обе стороны стола, прижать ее к себе и наклониться, чтобы посмотреть, легко