Я не знаю, что в моей жизни превзойдет эту минуту, этот поцелуй. Сколько же я упустила!

Я бы провела всю жизнь, целуясь с Лейном Коллинзом.

Глава 10

Лейн

– Черт возьми, отличная игра, Коллинз! Да ты в ударе! Научи меня пользоваться так этими волшебными пальчиками. Ну что за слайдер[26]! Ну ты даешь, чувак! – второй питчер, Купер, хлопает меня по спине и обнимает, когда я захожу в дагаут, а он готовится выйти вместо меня.

Семьдесят восемь подач.

И в сорока из них скорость мяча превысила сто миль в час. Рука горит, я чертовски вымотан.

Тренировочные матчи нужны для подготовки к сезону, но выкладываемся мы также, как на чемпионатах.

Так что я выложился во всех подачах до единой.

Если это мой последний сезон в бейсболе, я буду стараться изо всех сил. Даже если на этом все закончится, я хочу оставить что-то после себя. Я хочу, чтобы все на этом стадионе знали мое имя.

– Спасибо, чувак. У тебя все получится. Выбей нам победу.

Он кивает, поправляя кепку. Я узнаю в нем прошлого себя. В его напористости, в его желании добиться успеха, в том, как он ведет себя на поле.

Я помню это чертовское давление, когда ты только поступил в универ, и одновременно начал играть. Я был на его месте. Стоял на той же питчерской горке с тем же грузом на плечах. Если ты побеждаешь, это настоящий кайф – трибуны тебе рукоплещут и весь мир скандирует твое имя.

А если нет… тогда ты разочарование для друзей, семьи, товарищей по команде, тренеров, всех, кто на тебя рассчитывает, всех фанатов. Для целого города людей, которые заплатили большие деньги за билеты. Спонсоров, которые ожидают результатов от своих инвестиций.

Это не просто бейсбол. Это нечто большее.

Помимо игры с мячом над тобой висит неподъемный груз, особенно когда ты играешь в одной из лучших команд страны.

Мы не просто так занимаем первое место в лиге.

– Я удивлен, как мощно ты сегодня сыграл, а вчера ведь хихикал с кем-то по телефону как девчонка, – я замечаю рядом самодовольную улыбку Гранта, и он хлопает меня по спине, поздравляя. – Я думал, ты не соберешься.

– Заткнись.

– Что? Я говорю, что тебя из дома клещами не вытащишь. Ты знаешь, что делаешь, чувак? Ну, с Халли.

Я запихиваю перчатку в шкафчик и поворачиваюсь к нему. Я ожидал этого разговора, но только не прямо посреди игры.

– Ага. Все хорошо. Мы просто… развлекаемся. Ничего такого.

– Послушай, это твоя жизнь, но я твой лучший друг, и я о тебе беспокоюсь. Ты мне важен, и я хочу, чтобы ты осознавал, что делаешь, а не просто думал своим членом. Она лучшая подружка твоего брата, – он снимает кепку с головы и проводит пальцами по непослушным волосам. – Ты не боишься, что это повредит вашим отношениям, когда вы… перестанете развлекаться?

– Да, все будет хорошо. У нас все без обязательств. Я забочусь о ней, уважаю ее и не собираюсь причинять ей боль.

Я пока не готов признать, что происходит между нами на самом деле. К тому же, я не знаю, хочет ли она, чтобы кто-то еще знал о нашем… контракте.

Он кивает, но неуверенный взгляд говорит о том, что у него вертится на языке что-то еще. Он замолкает, когда Куп поднимается на питчерскую горку. Сейчас не время и не место для этого разговора.

Мы стоим рядом до конца игры и вместе наблюдаем, как второй питчер уверенно завершает игру. Я же говорил. Победа за нами – и это невероятное чувство.

Адреналин бурлит в моих венах, как электрический ток под напряжением. Я выхожу из дагаута и чувствую себя на вершине этого гребаного мира.

Как будто я способен на все. На что угодно.

Но звонит телефон, и я вижу на экране «ПАПА». Мой палец зависает над кнопкой «сбросить звонок». У меня уже почти вошло в привычку избегать разговоров с ним.

А раньше мне нравилось играть с ним в бейсбол. Мы проводили вечера во дворе, работая над моей подачей, выполняя силовые упражнения и развивая подвижность. Все, что, по его мнению, необходимо было улучшить.

Это было не только время, принадлежавшее лишь нам двоим, что было редкостью в нашем доме. Мы не только могли просто поговорить о жизни, школе и мечтах. Это был кусочек искреннего счастья, которое он разделял только со мной, и которое никто не мог у нас забрать,

Не поймите меня неправильно, мы с братом близки, и так было всегда. У нас отличные отношения, между нами нет ревности или обид. Конечно, иногда мы готовы вцепиться друг другу в глотки, но это обычные отношения между братьями. Он поддерживает меня, и я его. Нет ничего в мире, чего я бы не сделал ради него. Мы одной крови.

Но будьте уверены, Илай – золотой ребенок. Он не увлекается спортом, его средний балл – 4.2, за плечами куча внеклассных занятий, и он не пошел в Гарвард, чтобы поступить в альма-матер отца. В глазах моих родителей, особенно папы, этот ребенок делает правильно абсолютно все.

И это кошмарно выматывает. Родители всегда верили, что Илай может быть кем захочет и делать что захочет. Но единственная роль, в которой они видели меня – ребенок, который умеет держать биту и хорошо подавать.

И как бы сильно я ни любил запах свежей земли и линии на поле, иногда хочется, чтобы на тебя смотрели иначе, чем все ожидают.

В последнее время я часто об этом размышляю. Действительно ли это то, чем я хочу заниматься всю оставшуюся жизнь? Как бы мне ни нравился бейсбол, вся моя жизнь вращалась вокруг него, и я не знаю… Может быть, я хочу стать кем-то большим, чем отец и все остальные от меня ждут?

В конце концов, я отвечаю, затем подношу телефон к уху и повыше закидываю сумку на плечо.

– Привет, пап.

– Здравствуй, сын. Наконец-то ты мне ответил. С тобой связаться труднее, чем с сыном нашего чертова мэра.

Я прокашливаюсь и издаю смешок.

– Да, э-э… просто здесь было так сумбурно. Занятия, тренировки и все такое… Как там ма?

– Она в порядке. Пытается подружиться с новыми воспитанниками и украшает группу. Ты же знаешь, как это обычно бывает.

Да, кухонный стол обычно завален сотнями различных поделок и бумаг. Несмотря на то, что она уже много