Для того чтобы обеспечить нашу операцию с точки зрения безопасности, нам придется следовать правилам, которые исходят из базовой предпосылки, что вся информация о нашей деятельности является в той или иной степени источником опасности, если попадает за пределы нашей узкой группы. Отсюда вытекает стандартный алгоритм действий: а) любую информацию следует передавать только устно; б) информацию надо передавать другим лицам только тогда, когда нет иной возможности; в) все каналы связи от группы руководства переворотом к его сторонникам должны быть односторонними; г) руководители переворота не должны делать ничего, что могут сделать люди за пределами этой узкой группы.

Эти правила просты и широко известны; проблема в том, чтобы соблюдать их в психологически и эмоционально напряженной атмосфере тайной работы. Рискованнейшим видом нашей деятельности станет поиск и вербовка новых сторонников переворота. Опасность здесь усиливается из-за самой природы секретных служб: во многих странах службы безопасности спрятаны внутри абсолютно неприметных административных органов. Кое-где это отражает управленческую традицию, например, в Министерстве финансов США, «тайна» существования Секретной службы при котором — едва ли не общественное достояние. Однако в других местах система «департамент внутри департамента» хорошо продумана и изощренно устроена. Поэтому, пытаясь внедриться в «нормальный» с точки зрения безопасности департамент, мы можем обнаружить, что имеем дело с секретной службой. Все, что мы можем сделать, — составить список мест, в которых присутствие и экспансия секретных служб были бы «естественны»: службы картографии и переписи населения; центральный банк и агентство по борьбе с подделкой товарных знаков; департаменты почтовой службы; пресс-службы; департаменты таможни и иммиграции, а также налоговые органы.

Не надо думать, что вся операция непременно полностью провалится, если в наши ряды внедрятся сотрудники секретных служб[68]. Если мы следовали соображениям конспирации, скорее всего, выявлена будет лишь небольшая часть наших действий, а конечная цель останется неустановленной. Даже узнав о планах переворота, служба безопасности может выжидать и не предпринимать каких-либо мер, чтобы затем арестовать всех заговорщиков, — и упустить нужный момент. Когда наши подразделения примутся за выполнение конкретных задач переворота, для секретных служб станет слишком поздно противодействовать нам с «информационной» точки зрения, а их боевая мощь незначительна в сравнении с армейскими подразделениями, которые выступят на нашей стороне. Наконец, политические секретные службы по своей природе восприимчивы к политическим тенденциям, и они могут решить присоединиться к заговорщикам, зная, что те хорошо организованы и готовы к захвату власти.

4

Планирование государственного переворота

«…Даже баррикады, казалось бы — механический элемент восстания, на самом деле значат гораздо больше, чем боевой дух…»

Лев Давидович Бронштейн (Троцкий)

Ранним утром 23 апреля 1961 года части 1-го парашютного полка Иностранного легиона захватили ключевые пункты города Алжир от имени генералов Шалле, Зеллера, Жуода и Салана. Эти четыре генерала благодаря личному престижу и своей позиции во французской военной иерархии быстро установили контроль над местным военным командованием и начали распространять его на все вооруженные силы в Алжире. В это время правительство де Голля начало переговоры с алжирскими националистами, и генералы были полны решимости заменить де Голля лидером, который продолжит войну в Алжире до победного конца. Вооруженные силы Франции в Алжире были гораздо более мощными, чем те, которые размещались во Франции и в Германии, и четыре генерала были полны надежды, что как только они установят контроль над военными в Алжире, они быстро установят реальный контроль и над французским правительством. Ведь и сам де Голль пришел к власти после похожего эпизода в мае 1958 года, и казалось, что нет серьезных препятствий для успешного повторения подобных событий.

Когда четыре генерала сделали заявление по алжирскому радио, 1-й, 14-й и 18-й колониальные парашютные полки перешли на сторону участников переворота. Несколько пехотных частей, часть морской пехоты и большинство ВВС остались лояльными де Голлю (точно так же как в мае 1958 года они сохранили лояльность Четвертой республике), но большинство вооруженных сил в Алжире выжидали. Выжидательная тактика обычно идет на пользу перевороту, и когда генерал Анри де Пуильи перевел свою штаб-квартиру из Орана в Тлемсен, чтобы избежать принятия решения о присоединении к перевороту или о борьбе с ним, он играл на руку заговорщикам.

Казалось, четыре генерала находятся на пороге победы. Решительно настроенные французские поселенцы в Алжире стопроцентно были на их стороне. Ударной силой генералов были парашютные полки, большинство прочих вооруженных сил в Алжире либо выступали за них, либо сохраняли нейтралитет. Даже силы, лояльные де Голлю, активно не противодействовали перевороту.

В то время как лидеры переворота укрепляли свои позиции, министр обороны Франции находился с визитом в Марокко; Морис Папон, шеф парижской полиции, был в отпуске; Дебре, премьер-министр и «главный пожарный» режима (то есть специалист по чрезвычайным ситуациям) был болен; сам де Голль принимал находившегося во Франции с визитом президента Сенегала Сенгора. Другие министры совершали поездку по самому Алжиру и были быстро арестованы, вместе с другими представителями президента. Все говорило о быстрой победе переворота, тем не менее через несколько дней генерала Шалле самолетом вывезли в Париж, чтобы предать там суду, Салан и другие бежали в глубинные районы Алжира, спасаясь от ареста и в надежде эмигрировать, а 1-й парашютный полк Иностранного легиона вернулся назад в свои казармы, распевая песню Эдит Пиаф «Я ни о чем не жалею», хотя его офицеры были арестованы, а саму часть готовились расформировать.

Почему переворот провалился? Вероятно, потому, что четыре генерала фатальным образом недооценили «политические силы» и позволили видимой мощи вооруженных сил затмить собой роль, которую они могли бы сыграть, — пусть и менее отчетливую, но в конечном итоге решающую. Во время голлистского переворота в мае 1958 года действия военных и населения города Алжир были поддержаны проникновением сторонников де Голля в органы государственной гражданской службы и постоянной эрозией воли других политических групп, которые могли бы поддержать Четвертую республику. В этот раз генералы попросту проигнорировали гражданских.

Де Голль выступил по телевидению и призвал народ поддержать его: «Француженки и французы, помогите мне!» Сменивший его на телеэкране Дебре был более конкретен: «Идите… в аэропорты… переубедите солдат, которых обманули…» Он начал вооружать милицию, состоящую из членов голлистской партии. Что еще более существенно, профсоюзные организации коммунистов (CGT), христианских демократов (CFTC) и социалистов (Force Ouvrie re) сплотились вокруг правительства, и то же самое сделали большинство политических партий. Левое католическое движение стало устраивать сидячие забастовки среди государственных служащих в Алжире. В общем, организованные силы французского общества по большей части вмешались