еще бывшие коллеги, у которых он занимал деньги, стали требовать вернуть долги, он признался Нонне, что денег у него нет и что он уволен. Она устроила ему истерику, попыталась бить посуду, но его замечание, что покупать другую не на что, успокоилась.

Примерно через месяц Максиму удалось найти новую работу, не такую доходную, как прежняя, но новая должность звучала более красиво — «менеждер». Нонна перестала закатывать истерики, даже стала что-то готовить на ужин. Денег на салоны и СПА-процедуры у нее не было, поэтому через какое-то время Максим смог увидеть ее «настоящее» лицо без лоска и удивлялся, как он не замечал ее искусственность и некоторую потасканность. Да и ее силиконовые прелести тоже перестали доставлять ему удовольствия. Все чаще он вспоминал небольшую грудь Полины, которая так уютно умещалась в его ладонях и ее мягкие вкусные губы хотелось целовать, а не выплевывать, как утиные губы Нонны. А еще вечерами, поедая стряпню Нонны, вспоминал блюда, которые из самых простых продуктов готовила ему Полина.

Счастливой «семейной» жизни у него с Нонной никак не получалось. Она явно привыкла к совершенно другому уровню, никак не могла смириться с его «хоромами», крохотной зарплатой. Однажды он попросил ее заложить ее колье, чтобы дожить до следующей зарплаты. Она высказала ему все, что думает, устроила очередную истерику.

Их совместное проживание закончилось в марте. Однажды Нонна пришла домой, молча сложила все свои вещи и уехала. Целый день Максим пил. Тупо пил, глядя в кухонное окно, вспоминая не Нонну, а Полину и размышляя, что ему не хватало в жизни с ней, почему он не понял своего счастья.

Когда он немного очухался от пьянства, пришел на старую работу Полины. Он помнил, что там работает ее подруга Зойка, у которой он собирался узнать, как можно найти свою бывшую сожительницу. Зойка чуть ли не набросилась на него с кулаками и сопровождая его матом, выгнала из конторы.

Прошло еще два месяца, за окном бушевала весна, а в душе Максима царила осень, холодная, непроглядная, с низкими тучами и проливными дождями. Однажды на работе он залез в последние светские новости, зацепил глазом заметку о своем бывшем начальнике Александре Березнине. Желтая пресса со вкусом смаковала его развод с красоткой Нонной и свадьбу на неизвестной никому девушке. Ему удалось найти фотографии Березнина, так захотелось посмотреть его новую жену.

Максим долго сидел перед экраном компьютера, не веря своим глазам. На фоне январских сугробов и хлопьев снега на крыльце ЗАГСа стояли счастливые Березнин и Полина. Мужчина смотрел на свою жену таким взглядом, что всякому было понятно, что он никогда и никому не отдаст свое сокровище. А девушка дарила ему свою счастливую улыбку и обещание любви.

* * *

Нонна не смогла смириться с тем, что ей придется ютится в этой крохотной квартире Максима. Ей пришлось уехать к своему любовнику, так как возвращаться к матери, которая так и проживала в коммуналке (Нонна ни разу не помогла ей рублем), она не стали бы ни за какие деньги. Подруги, которые всегда завидовали ей, отказали приютить девушку на неопределенный срок, опасаясь, что она «отобьет» их мужчин. Пришлось ехать к этому Максиму, который оказался в долгах, как в шелках. А потом его еще и уволили с работы. Как насмешка судьбы — он работал в компании у ее бывшего мужа, о чем она узнала только тогда, когда Максим сообщил ей об увольнении. Как там говориться — из князи в грязи? Это про нее. Упустить дорогого мужика, променять его на этого нищего и никчемного слизняка. Ну и что, что трахается, как бог, только вот последнее время он стал смотреть на нее с какой-то ноткой брезгливости.

Она терпела Макса целых три месяца, пока случайно не пересеклась с одним из старых своих «клиентов», с которым встречалась еще до Березнина. Мужчине было давно за шестьдесят, но он был довольно бодрым для своих лет, хотя и выглядел потаскано. Тот не забыл девушку, снова был в восторге от нее, предложил стать его содержанкой. Ничего больше ей предложить не мог, так как в комплекте к нему шла еще жена и двое взрослых детей, старше Нонны. Дом за городом, слуги, полное обеспечение, безлимитная банковская карта были весьма приятным бонусом к стареющему ловеласу. Ни минуты не раздумывая, она согласилась на его предложение, сразу собрала свои вещи и уехала в новое будущее. Она еще станет красоткой, покажет Березнину, что он потерял.

Она продолжала следить за бывшим мужем, узнала, что он сразу же, получив развод, вновь женился, даже не стал выжидать хоть какого-то приличного времени, словно только и ждал этого. Она тайно приезжала к ЗАГСу, видела его новую жену и грызла от злости ногти. Она узнала Полину — сожительницу Максима, которая светилась от счастья. И Александр смотрел на эту простушку, словно она была самым ценным в его жизни. Никогда он не смотрел так на Нонну, даже когда она водила его, не допуская к телу и в первый год семейной жизни. А тут прямо такая любовь, что она расплакалась в машине, наблюдая, как счастливая новая семья садиться в свой лимузин и уезжает в светлое будущее. В тот день она даже закатила истерику Максиму, нашла какой-то повод. Но легче не стало. И когда ее «новый старый» знакомый предложил стать его «усладой для глаз и тела», со скоростью света убралась от этого слизняка.

Спустя какое-то время «новый мужчина» вывел Нонну на какой-то прием в честь дня рождения губернатора. Она знала, что Березнин там будет обязательно, поэтому постаралась сделать из себя королеву, пусть кусает локти и думает, как будет ее возвращать. Ее новый мужчина просто изошелся слюнями, пока они ехали на прием, норовя прямо в машине залезь ей под юбку.

Когда она вошла в зал под руку со своим «обожателем», долго выискивала глазами Александра. Он появился чуть позже вместе со своей женой. Нонна оценила девицу — ничего такого, чтобы могло говорить о ее неземной красоте. Но почему-то все мужчины смотрели на эту Полину и улыбались ей такими улыбками, что их жены и спутницы начинали ревновать. Александр тоже смотрел на свою жену таким обожающим взглядом, что Нонна поняла, никогда она не сможет вернуть его и жгучая обида поселилась у нее в груди. А еще эта Полина была беременна, о чем говорил ее небольшой аккуратный животик и румянец, когда Березнин прикасался к ее животу и целовал так