Благодаря этим источникам можно предположить, что в эпоху Чосон причина ненависти к пэкчонам заключалась в том, что они были инородцами, а не коренными корейцами, и, скорее всего, представляли собой банду разбойников, совершавших ужасные преступления. Велика вероятность, что Лим Ккокчон изначально был жестоким разбойником.

Его деятельность более подробно описана в книге неофициальной истории «Исторические заметки Киджэ» (Киджэ чапки), чем в официальном государственном документе «Истинные записи правления династии Чосон». Согласно «Историческим заметкам Киджэ», Лим Ккокчон происходил из города Янджу провинции Хванхэдо. Он был коварен, ловок и отважен, создавал со своими последователями разбойничьи шайки, сжигал дома и отнимал у хозяев лошадей и коров. Он был настолько жесток, что отрезал плоть у тех, кто пытался дать отпор, и даже отрывал им руки и ноги. Вряд ли такого человека можно назвать народным защитником.

Говорят, что аджоны (чиновники низшего звена, работавшие в управах) в провинциях Кёнгидо и Хванхэдо тайно поддерживали связь с Лим Ккокчоном. Поэтому каждый раз, когда правительство направляло войска для поимки разбойника, ему удавалось сбежать или устроить перепалку. Возможно, предоставлявшие ему сведения боялись его возможной мести или их помощь была своего рода платой за долю награбленных богатств.

У Лим Ккокчона было около шестидесяти последователей, необычайно искусных в верховой езде и стрельбе из лука. Военным атташе и главам четырех или пяти деревень из королевского дворца поступил приказ собрать войско и наконец покарать разбойника. Воины собрались в уезде Сохын, однако их попытки схватить Лим Ккокчона оказались безуспешными: его приспешники примчались на лошадях и стали осыпать их стрелами, и воины в испуге разбежались. Из этого можно сделать вывод, что Лим Ккокчон был конным разбойником, то есть занимался разбоем верхом на лошади.

Был случай, когда Ли Оккын, захвативший десятки других разбойников, во главе военного отряда на рассвете взял в окружение лагерь Лим Ккокчона, но был убит семью стрелами, выпущенными его приспешниками. Так сообщает отрывок из «Истинных записей о Мёнджоне» (Мёнджон силлок) от 27 марта 1559 года. Банда Лим Ккокчона была настолько сильна, что могла прорваться сквозь окружение правительственных войск и нанести им поражение.

Более того, Лим Ккокчон был еще и весьма коварен. Переодевшись сановником из Ведомства справедливости и законов, он проникал в управу, вызывал правителя уезда и убивал его. Он надевал митхури[45] задом наперед, чтобы нельзя было разобрать его следы, а затем пускал преследователям в спину стрелы.

Однажды была схвачена и заключена в темницу жена Лим Ккокчона. Его приспешники атаковали тюрьму, вооруженные луками и топорами, разрушили ее и попытались освободить узницу, но вынуждены были отступить, когда появились правительственные войска.

Тирания Лим Ккокчона достигла апогея, и люди стали бояться его так, что сотни дорог в провинции Хванхэдо просто перестали использоваться. Когда Сорим, один из членов шайки, был схвачен, предал своего главаря и на допросе выдал полезные сведения, Лим Ккокчон и его банда были в конце концов уничтожены. Тем не менее его имя не забыто даже спустя пять веков, что, вероятно, делает его самым известным разбойником Чосона.

ЧАН ЁНГИ, РАЗБОЙНИК, ОРУДОВАВШИЙ НА ПРОТЯЖЕНИИ ПРАВЛЕНИЯ ДВУХ КОРОЛЕЙ

Когда мы вспоминаем о разбойниках эпохи Чосон, чаще всего на ум приходят такие личности, как Хон Гильдон, Лим Ккокчон или Чан Гильсан. Однако был разбойник, чья деятельность была более интенсивной: Чан Ёнги (?–1470). Он держал в страхе всю страну на протяжении правления двух королей, Йеджона (1468–1469) и Сонджона (1469–1495).

Быт кочевого народа, 1890 г.

Etnografiska museet https://www.europeana.eu/en/item/91619/

Чан Ёнги был родом из уезда Муан в провинции Чолла-Намдо. Основав свой лагерь на горе Чирисан, он построил двадцать домиков с соломенными крышами и собрал разбойников. По ночам он отправлял их в различные районы провинций Кёнсандо и Чолладо, приказывая совершать поджоги и грабежи. Чан Ёнги отличался жестокостью. Каждого, кого он встречал на своем пути, разбойник убивал, а все его добро забирал себе. По мере роста своего могущества он стал бесчинствовать и днем, убивая всех, кто сопротивлялся. При виде его приближающейся шайки люди были готовы отдать все ценности ради того, чтобы остаться в живых. Благодаря этому наряды Чан Ёнги были роскошными, словно одеяния первого министра.

Интересно, что в его шайке состояли как мужчины, так и женщины. Согласно отрывку из «Истинных записей правления Йеджона» (Йеджон силлок) от 10 ноября 1469 года, она насчитывала шестьдесят семь человек, сорок два из которых были женами и детьми разбойников. Неизвестно, были ли у них жены и дети до того, как они занялись разбойничеством, или же дети рождались от женщин, которых они похищали то тут, то там. Однако, судя по тому, что Йеджон, ван Чосона, приказал не трогать детей и женщин из шайки, можно предположить, что он считал их жертвами, удерживаемыми насильно.

Чан Ёнги был сильнее и смелее обычных людей, а еще весьма хитер. Его движения были настолько стремительны, что невозможно было понять, откуда он пришел и куда направляется. Обычно он со своей шайкой промышлял разбоем на суше, но при появлении многочисленных правительственных войск разбойники пересекали море и скрывались на одном из островов. Это очень усложняло задачу по поимке банды.

Командующий гарнизоном Хо Джон из провинции Чолладо во главе правительственного военного отряда несколько раз сражался с ним, но не смог одолеть и боялся Чан Ёнги, словно тигра. Как-то раз Ким Сунсин, правитель округа Чанхын, собрал воинов с целью окружить и уничтожить шайку Чан Ёнги. Однако он был тяжело ранен стрелой в грудь, пущенной кем-то из бандитов, что вызвало панику в отряде. Воспользовавшись этим, Чан Ёнги смог прорваться сквозь окружение и в очередной раз ускользнуть.

За Чан Ёнги гнался Сон Сангын из королевской охраны. Он наткнулся на группу людей со знаменами, несущими закрытый паланкин. Слуги с паланкином утверждали, что везут супругу главы волости Чинджу, но Сон Сангын понял, что перед ним разбойники, и попытался схватить их. Тогда они напали и убили его, отрубили голову и забрали ее с собой. Это действительно были переодетые разбойники, а женщина, которую они называли женой главы волости Чинджу, похоже, была одной из их жен.

Чваран[46] по фамилии Сон, проживавший в уезде Хампхён провинции Чолла-Намдо, собирался устроить свадьбу дочери, но за несколько дней до церемонии люди Чан Ёнги ворвались в дом и похитили девушку.

Его бесчинствам не было предела, и в провинциях Кёнсандо и Чолладо опустели все дороги: путники опасались, что будут убиты или ограблены разбойниками.

О многочисленных злодеяниях шайки стало известно при королевском дворе. В записи от 23 октября 1469 года из «Истинных записей правления Йеджона» отмечается, что ван Чосона