Простых и бессловесных, как тоска.

Случалось, ты и веселился даже

И вне себя, в избытке сил плясал.

И все великолепье возмужанья,

Все сладострастье юное звучало

На медных струнах, в бубнах огневых,

И в этой мощной музыке начало

Из ритма джаза выросло, как вихрь,

И громко заявило белым людям,

Что им принадлежит не вся планета.

Ты, музыка, позволила и нам

Поднять лицо и заглянуть в глаза

Грядущему освобожденью расы.

Пусть берега широких рек, несущих

В грядущее свои живые волны,

Твоими будут!

Пусть жаркое полуденное солнце

Сожжет твою печаль!

Пусть испарятся в солнечных лучах

Те слезы, что твой прадед проливал,

Замученный на этих скорбных нивах!

Пусть наш народ, свободный и счастливый,

Живет и торжествует в нашем Конго,

Здесь, в самом сердце Африки великой!

Лумумба много читал: книги западных авторов раскрывали перед ним историю и характер европейского человека, и это спасало его от одностороннего подхода при оценке деятельности Бельгии в его родной стране. И Бельгия неодинакова, как неодинаковы Англия, Франция, Соединенные Штаты и другие страны. Как же можно говорить о философии банту, если нелепо представлять политику или мировоззрение бельгийского народа как нечто единое и монолитное? Банту проживают не только в Конго, но и во многих районах африканского континента. Банту Конго лишь понаслышке знают о банту Уганды, Кении или Танганьики. Банту Центральной Африки отличаются от банту Восточной или Западной Африки не меньше, чем фламандцы от валлонов. Само понятие «банту» — совершенно условное, введенное в употребление для удобству. В одной семье бывают люди с совершенно разными характерами и взглядами. Что же сказать о банту, коих миллионы во всей Тропической и Южной Африке?

Он приходил к выводу, что нельзя противопоставлять Африку Европе, несмотря на огромный вред, нанесенный Черному континенту европейскими поселенцами. Лумумба сказал: «Наше движение не означает бунта против белых. У нас один-единственный враг — колониализм, а вовсе не люди европейского происхождения».

Лумумба верил в революционную, демократическую Европу. Из философии банту он брал одно рациональное зерно — необходимость борьбы за свободу.

Короли, вожди, президенты

И язык и племя имеют одно и то же название — баши, или кинья бонго. Расселившись в провинции Киву, баши имеют несколько родов или кланов: кабаре, варега, нгвеше, пиангези, катана, бахоле, мутанта, никязиба, панинджа и другие. У каждого клана имеется свой вождь: клан объединяет порой десятки деревень, в каждой из которых тоже есть вожди.

Верховный вождь, мвами, пригласил на совет много муфрума и мнуганга, то есть знахарей и волшебников. Они и выбрали после многодневных трудов Ньякигимба — Добрый холм, где наконец и поселился избранник династии Кабаре. У него не менее 100 тысяч подчиненных. Его родитель поклонялся фетишам, а сын пошел в ногу со временем и принял католичество, как и большинство грамотных конголезцев. Так и стал мвами Александр Кабаре полновластным хозяином значительной части провинции Киву.

Вождь переходного периода. От каких-то традиционных обрядов, клановых ритуалов и поверий он отказался: жизнь идет вперед, а с нею и вожди. Александр Кабаре запретил идолопоклонство и лично уничтожал статуи божков, когда обнаруживал их в домах африканцев. Он стоял за то, чтобы его подданные носили европейскую одежду, чтобы дети их посещали школы, хотя школ почти не имелось, а на европейские костюмы не у всех хватало денег. Прогресс состоял и в том, что мвами охотно заменял натуральный оброк денежными приношениями. Но и тут не все было ладно — в королевстве Кабаре жители так мало имели в своем распоряжении благородного металла, отчеканенного в виде монет в той же Европе! Выход современный король нашел в том, что отправлял африканцев на различные работы, а их заработную плату получал сам.

Город Букаву, который не являлся его вотчиной, но где трудились многие сотни подданных мвами, считался чуть ли не лучшим в Конго. Он разместился на изящной узкой стрелке озера Киву, занял сравнительно небольшую долину и поднимался, расстраиваясь, все выше и выше в горы. Конголезская Швейцария — так называли город справочники. В Букаву насчитывалось около 50 тысяч населения: почти пятая часть его приходилась на европейцев. Кого тут только не было! Бельгийский натура-лист, увлекавшийся сбором африканских бабочек, индийский магараджа, проводивший время на охоте, греческий торговец, израильский банкир, американский консул, французский парфюмер, итальянец, владевший модным кафетерием, англичанин, открывший яхт-клуб, пакистанские и индийские плантаторы, инженеры из бывших русских подданных, пристроившиеся на золотых рудниках. В титулах не было недостатка: князья, бароны и другие превосходительства. Например, фон Пален — сынок того самого Палена, который служил последнему царю России.

Между европейским обществом и верховным вождем установились замечательные отношения. Особенно примечательна была светская сторона общения: в день рождения, в праздники монарх Кабаре получал разнообразные подарки. В особнячок на холме слали все — от индийского сари до смирновской водки. Не оставался в долгу и его превосходительство Александр. Время от времени он приглашал к себе любителей африканской экзотики и закатывал пиры. Приглашался прославленный танцевальный ансамбль из Бурунди «Чангве ету», в котором подбирались солисты ростом в два метра двадцать сантиметров. Фантастические прыжки в высоту сменялись мягкой, лебединой поступью, а песня мирных пастухов переходила в грозный воинственный напев. Изготовив луки, натянув тетивы и вытащив из колчанов боевые стрелы, батутси молниеносно бросались к публике и застывали, вызывая у нее оторопь. Разрядку вносили женщины. Они выбегали стайкой почти обнаженные и бились час, другой, третий в жарком африканском танце И когда некоторые из них падали, то невозможно было определить — не то от усталости, не то по определенному заранее плану.

На площади устраивались выводы коров уджиджийской породы — красавиц с могучими лирообразными рогами, украшенными золоченой и посеребренной фольгой. На шеях животных висели разнокалиберные колокольчики, издающие звон. Кожа их лоснилась от пальмового масла. Копыта аккуратно обрезаны, выкрашены краской. Пастухи, ведущие их на поводу, одеты в длинные расшитые тоги. Священнодействовали барабанщики, взвалившие свои инструменты на головы. Воинскую выучку демонстрировала личная охрана верховного вождя, его детище, его гордость. Хор избранных, от которых всегда попахивало пивом из банановой муки, исполнял величальную песнь великому хозяину. Судя по словам песни, такого правителя никогда не бывало ни в самом Конго, ни за его пределами…

В Букаву, кроме организаций землячеств, действовали кружки, создавались политические партии. Особую активность проявляла Федерация бывших фронтовиков. В