Ритуал создания зомби-слуги сложен, требует много времени и длительной подготовки. Некромант уже давно создал несколько золотых колец и нанес на их внутреннюю сторону шесть имен демонов-помощников, а вчера вечером совершил вызов-приглашение тварей из преисподней. Теперь дело осталось за малым – использовать демонскую силу для оживления мертвого тела. Нет, умерший человек не воскреснет, но частичка демонской сути, помещенная в мертвое тело, заставит его двигаться и повиноваться.

Россия – странная страна. Ганс Шнайдер никогда бы не подумал, что здесь возникнет столько проблем с материалом для экспериментов. Русские оказались трусливы и богобоязненны. Могильщики не желали, как они выражались, «тревожить покой усопших», а господин барон жадничал и выделял слишком мало денег. Их не хватало, чтобы соблазнить богобоязненного человека.

О живом материале вообще не могло быть речи. Всего пару раз удалось купить крепостных для этой цели. Некромант мечтательно вздохнул. Он разработал рецепт зелья, которое могло бы предотвратить или существенно замедлить процесс разложения зомби, но для этого нужно, чтобы его начал принимать еще живой человек, который потом, конечно, умирал в судорогах. Ну, так он все равно Шнайдеру нужен был мертвым.

Но это все мечты. Работать приходилась с трупами всяких бродяг и утопленников, которые стаскивались в мертвецкую, а затем скопом хоронились. Со служителями мертвецкой, в отличие от могильщиков, договориться удалось. Правда, брали они достаточно дорого, а материал поставляли очень несвежий, через три-четыре дня приходящий в совершеннейшую негодность.

Результаты первых питерских экспериментов выглядели неважно. За неделю, которая проходила с момента получения тела до ритуала оживления, трупы успевали испортиться и воняли. Это очень раздражало герра Розу. Хотя ему-то, казалось бы, какое дело? Он там, наверху, и без особой надобности в подвал не спускается.

Работа осложнялась еще и тем, что поставки материала были случайными, но после того, как некромант догадался запасать кольца заранее, работать стало проще. Вот вчера герру Шнайдеру повезло: в порту произошла драка, и сегодня ему привезли аж четыре не востребованных родственниками тела. Обошлись они, конечно, недешево, но за такой материал денег не жалко, тем более не своих.

Особенно хорош был один экземпляр – высокий, широкоплечий верзила, жаль только, малость испорченный в конце жизни. Кто-то жестоко убил беднягу, раскроив череп, вероятнее всего, топором. Дыра в голове выглядела неэстетично, но ее можно прикрыть шляпой, и тогда еще неделю новый зомби будет выглядеть живым. Смущал еще уродливо вытекший глаз, но с ним тоже можно что-нибудь придумать. В конце концов, это мелкий недостаток, зато какой сильный выйдет слуга, с таким почти ничего не страшно. Видимо, и при жизни природа не обидела детину силушкой, а уж после смерти… Лишь бы Роза не отобрал для своих нужд. Барон был удивительно противным человечишкой. Сам руки не пачкал, в подвал почем зря не спускался, некромантию презирал и отрицал ее научность. А вот услугами зомби пользовался с удовольствием, вкушая плоды работы герра Шнайдера.

И ладно бы просто одалживал – нет, забирал совсем. Заставлял проводить ритуал, после которого зомби служил уже не Шнайдеру, а Розе. И Роза, а не Шнайдер мог следить за передвижениями мертвяка, видеть, так сказать, его глазами. Это обижало сильнее всего, каждый созданный слуга имел цену, за каждым было интересно следить.

Вот хотя бы чудесная девушка, которую некромант создал одной из первых в этом городе. Где она? Правильно, отобрал герр Роза, хотя сам, как известно, женщин не особо жалует. Вот куда он ее дел? Сказал, что нужна для дела. А для какого, не сказал, но на руку зомби надел мощный артефакт, позволяющий скрывать посмертные изменения. Девушка стала выглядеть, как при жизни. Почему-то герр Шнайдер думал, что было бы весьма интересно понаблюдать ее глазами за тем «делом», которое поручил Роза.

Но ничего, в этой партии тоже была совсем юная девушка, правда, сохранилась она не очень хорошо. Видимо, какая-то бродяжка, которую нашли не сразу. Испортили такой замечательный материал. Эту бы красавицу, да сразу же после смерти. Герр Шнайдер причмокнул с сожалением и начал писать в углах пентаграммы имена демонов, пожертвовавших для ритуала частички своей сущности. Небесплатно, конечно, но о цене некромант предпочитал не думать. В конечном счете чем больше просишь, тем больше приходится отдавать. Тут уж каждый решает для себя, что важнее: блага – сейчас или открытые ворота в рай – потом.

Пел герр Шнайдер отвратительно, но трупы неприхотливы, а для создания зомби не нужны голос и слух, главное выдержать ритм и произнести правильные слова, приглашая демонов занять телесные оболочки. Нет, конечно, тела занимали не сами демоны, а лишь их частички, но соблюдение ритуала было крайне важно, темные сущности лучше не обижать.

Первым зашевелился мужчина. Он неуверенно дернул рукой, взвыл и сел на полу, ошарашенно оглядываясь по сторонам, но выйти за пределы пентаграммы не смог. Примостился у одного из лучей и с ненавистью уставился на некроманта. Шнайдер больше всего не любил и втайне боялся этого взгляда. Было страшно, что однажды разозленный, еще не усмиренный мертвяк выберется из пентаграммы и разорвет его, Шнайдера, на куски.

По спине стекла струйка пота, и некромант, сбиваясь, зашептал новое заклинание. Свежесозданный зомби притих, против воли прислушиваясь, потом попятился назад с шипением, понимая, что его принуждают покориться, но справиться не смог, шепнув свое земное имя – «Иван», и покорно замер с низко опущенной головой.

Второй зашевелилась девушка, подползла к краю пентаграммы, принюхалась, припав низко к полу, и, не дождавшись окончания заклинания, сама покорно шепнула имя.

С оставшимися двумя пришлось повозиться, они долго не оживали. А восстав, оказались какими-то вялыми, неудачным. Но и эти вполне могли на что-нибудь сгодиться. Грязной работы всегда хватало, а зачем использовать живых людей, когда есть неприхотливые трупы. Они не устают, не спят, и их не нужно кормить.

Шнайдер настолько увлекся работой, что подпрыгнул на месте, услышав гневные вопли спускающегося в подвал Розы.

– Ганс! – вопил барон с излишней горячностью, которой обычно старался избегать. – Ганс, этот мерзкий французишка уничтожил ее. Он уничтожил Ксению!

Шнайдер настороженно уставился на господина, пытаясь понять, о чем он говорит.

– У меня такие планы были на эту девочку! Она могла послужить еще не раз!

– Про кого идет речь? – осторожно поинтересовался некромант, размышляя, куда бы спрятать сидящего на полу верзилу. Отдавать его было очень жалко.

– Герр Шнайдер, – барон начал злиться, – у вас плохая память. Помните девушку-утопленницу Ксению? Вы создали ее одной из первых. Вижу по глазам, помните. Я ее послал к сыну Воронцова, Александру, чтобы потом при случае оказать его отцу неоценимую услугу – избавить чадо от зачастившей в гости нечисти, а этот французишка меня опередил! – Ноздри барона расширились от негодования.

– Неужели граф… – тихо предположил некромант. Ксению, и правда, было жалко. Впрочем, с Розой всегда так. Отберет самое лучшее и сломает или потеряет.