Меня в клуб тянуло как магнитом. Когда бы я ни пришел туда, Катя всегда была там. Причем отиралась в вип-зоне для самых крутых клиентов. Я сам там был всего лишь пару раз. И то, только потому что у нас там была назначена встреча с иностранным клиентом. А вообще чаще всего там тусили самые мажористые мажоры нашего города, ну и для личных встреч с девочками выделялись комнаты. В том крыле еще обитал хозяин клуба - Мирон. И поэтому там была куча охраны. Пройти туда простому люду было просто невозможно. И мне до зуда в заднице хотелось узнать, с кем и что там делает Катя. И только понимание того, что я пойду на поводу у своих чувств и признаю, что эта кукла мне не безразлична, удерживало меня на месте. Я даже пытался не ходить в этот проклятый «Импульс». Но меня хватало на несколько дней. И каждый раз я говорил себе, что иду туда только потому что хочу расслабиться и отдохнуть, а вовсе не из-за этой красивой, но пустоголовой куклы.

И я верил, что держал все под контролем. Ведь выдерживал весь вечер и даже уходил не один. Но каждый раз перед встречей с Катей у меня внутри все скручивалось в предвкушении, как у того восемнадцатилетнего мальчишки, а стоило мне покинуть клуб, так на душе сразу начинали кошки скрести.

Злость, гнев, ярость и эта немыслимая тяга к Барби - я жил словно на пороховой бочке. И хватался за все, лишь бы не думать о ней. А вместо этого, увидел ее расстроенную и заплаканную в дверях квартиры своего друга.

Устал до чертиков в ту ночь, и приехал к Владу убедиться, что у него все в порядке.

У Торопова той ночью вся жизнь перевернулась с ног на голову. Или наоборот, - все встало на свои места.

Он и Маша за два года столько хлебанули, что я даже не знал, как им помочь. А помочь хотелось очень. Я Торопова из депрессии два года вытаскивал. Приглядывал за ним, чтоб руки на себя не наложил. Его глаза после расставания с Машей были такими безжизненными, что я бы не удивился если бы он сдался и просто все закончил, наглотавшись какой-нибудь херни. Но Влад выстоял. Много чего пережил и смог даже вернуться на родину. А вот перед своей принцессой не устоял. И это вечер был для него убийственным. Да и для Маши тоже.

Они оба были потрясены произошедшим и вряд ли им стоило сейчас оставаться каждому с собой наедине. Поэтому Максим уехал с Владом, а я остался с Машей. Мы провели вместе с ней всю ночь. Катались по ночному городу, слушали музыку, пили кофе и ели неправильную еду.

Маша - потрясающая девушка. Красивая, добрая, умная, доверчивая и преданная. Если она однажды простит Торопова, то он будет самым счастливым мужиком на свете. Как и Головин. И где они нашли себе этих необыкновенных представительниц прекрасного пола? Смотришь на них и не веришь, что такие еще существуют. Мне по крайней мере не встречались ни разу.

Наверное, я проклят. Лера Трофимова оставила на мне свое тавро, и теперь я вижу только таких, как она. Я помешан на них. А теперь еще и с трудом держу себя, чтобы не повторить ошибку прошлого. Да и как это можно избежать, когда перед тобой Катя Торопова в одной пижаме? И почему-то совсем не похожа на ту, которую я привык видеть. И даже свой нос не воротит. Стоит, хлопает слипшимися от слез ресницами, приглаживая изящной ладонью разметавшиеся спутанные волосы.

И вот в этот момент в ней нет ничего от той куклы, которую я знаю. Она вся домашняя, ранимая и нуждается в моих объятиях. От таких ощущений у меня даже усталость, как рукой сняло, и я почти потянулся к ней, чтобы обнять, но вовремя остановился. Ничем хорошим это не закончилось бы. И лучше оставить все так, как есть.

Эта Барби просто драла меня на куски одним только своим существованием. Ну вот какого хрена я так много думал о ней? Почему, уходя, остановился на пару этажей ниже и минут сорок метался как в задницу раненый, переживая, что у нее что -то случилось. Я был уверен, что ее заплаканные глаза мне не показались, несмотря на ее неприветливый тон. Едва устоял, чтобы не вернуться. Выдержал. Но на долго ли?

Все было так сложно. А я уже был на грани. Я дошел уже до того, что был готов просто подойти к Кате, обнять ее, прижать к себе и будь, что будет.

И я бы сделал это, но совершенно случайно увидел Барби с Мироном. Он по -хозяйски схватил ее за руку и утащил в свое логово.

Что я тогда почувствовал? Не знаю. Меня в первую минуту оглушило. Я не слышал звуков вокруг и не видел никого. Просто давящая пустота и тишина, а когда вынырнул, не мог нормально вздохнуть.

Я уже смирился с ее стервозностью и высокомерием. Я привык, что Катя ведет себя как королева и для нее все здесь холопы и рабы. У нее кстати даже подруг не было. Видимо с ее характером невозможно было завести друзей. И это тоже перестало меня удивлять. Но тот факт, что она с Мироном, произвел на меня эффект разорвавшейся бомбы.

Я знал, что Катя не просто так трется в закрытой зоне. Думал выпендривается, как и все мажоры там, но точно никак не связывал ее с Мироном. А оказывается ларчик просто открывался. Но содержимое этого ларчика мне было совершенно не понятно.

Ладно, Мирон. Взрослый, здоровый мужик. Хотя про него и говорили, что он счастлив в браке и верен своей жене, как пес. Но и Катю далеко серой мышкой не назовешь. Это вполне нормально, что он увлекся красивой, ухоженной и сексуальной юной девушкой.

А вот Катя? Он же старше ее намного. И вряд ли ведет с ней заумные беседы. Здесь каждому ясно, что он просто ей пользуется. Но Барби было пофиг. Ради такого статусного мужика она готова была забить на свою репутацию.

И за это мне хотелось ее придушить.

Я не мог думать о том, что она с Мироном. Я просто пылал от гнева стоило мне только подумать о том, чем она с ним занимается, как сразу же хотелось разнести все вокруг к чертям. В щепки. На осколки. Лишь бы не знать об этом.

Но я знал. И даже поинтересовался у ребят у завсегдатаев клуба про Барби. Оказывается, она терлась в этом заведении почти каждый день. И из закрытой зоны очень редко появлялась. Мирон слишком берег свою подстилку и не выпускал ее в клубную тусовку. Но Катя была так преданна ему, что только выше задирала нос и верно сидела в его кабинете, даже когда Мирона не было на рабочем месте.

Я не привык доверять слухам. Я знаю, что с людьми делают слухи и сплетни. Знаю, как рушатся жизни только от одного лживого слова. Поэтому к сведению принял, но не поверил. Решил понаблюдать.

Можно было конечно, навести справки и уже через сутки я бы знал, что связывает Катю и Мирона, но не рискнул. Вдруг отчетливо понял, что не хочу знать об их отношениях. Если Мирон и вправду трахает Катю, то я точно не хочу знать этих подробностей.

Поэтому молча продолжал изводить себя и с каждым днем еще больше разочаровывался в Барби. Хотя это мне совсем не мешало видеть ее по-прежнему в своих снах. И я даже однажды рискнул и намекнул на то, что знаю о ее связи с Мироном. А эта дрянь даже отрицать не стала. Надменно улыбнулась и послала меня к чертям.

Ее колючки позволяли мне держаться от нее подальше, но это давалось мне с трудом. И я очень был благодарен Дане Яроцкому, когда он позвал меня принять участие в разработке проекта спортивного комплекса. Я целую неделю пропадал в его офисе допоздна. А потом вернулся Влад из Германии и отхватил от отца Маши знатных люлей. Таких, что мне пришлось ехать за ним и везти его в больницу. Торопов ныл, что он умирает без Маши. Маша чуть ли не плакала от беспокойства за этого балбеса. Они жить друг без друга не могли, но найти общий язык тем более. Так и хотелось посадить их рядом и втолковать им что к чему, но права у меня такого не было. Поэтому я всего лишь попросил врача уколоть Владу обезболивающего и снотворного и отвез домой. Всю дорогу вбивал ему, что сегодня ему нужно остаться дома. Что разговор нужно отложить до лучших времен. И даже обрадовался, когда увидел Катю в квартире друга. Не знаю тому, что мне не придется оставаться у Влада и приглядывать за ним, и можно даже выспаться, не знаю тому, что увидел ее опять домашнюю и тихую, в удивлении раскрывшую рот.