Давай проанализируем. Доктор Мо – мошенник и самозванец, сам себя выдает за доктора, за профессора, а на самом деле он колдун и шарлатан и только спекулирует научной терминологией. Демон, напускающий на себя святость, прирожденный преступник и злодей. Посмотри на его так называемое лечение. Над своими больными он устанавливает психологический контроль, с помощью гипноза вводит им в подсознание ложную информацию, внушает людям ложные представления, которые могут довести их до самоубийства. Может быть, все эти десять с лишним непонятных и беспричинных самоубийств спровоцированы именно им. За гибель Линь Шу и Лу Бая несет ответственность именно он. Я вспомнил, когда он первый раз «лечил» меня, мне привиделся глаз, в зрачке которого была черная дыра. Он сказал тогда, что все сверхъестественные явления получат объяснения в черной дыре. Уверен, эта скотина постоянно пользуется таким приемом! Е Сяо засмеялся.

– Да, теперь ты поумнел. Однако многого еще не понял.

– Если арестовать доктора Мо и допросить его как следует, все наши сомнения рассеются и обозначатся все подводные камни.

– По закону нельзя просто так взять и арестовать, для обвинения нужны доказательства. – Е Сяо выдержал небольшую паузу и продолжил: – Завтра я уезжаю в командировку. В Пекине состоится совещание работников информационных центров общественной безопасности. Мы будем обсуждать методы пресечения использования высоких технологий в преступных целях. Вернусь через несколько дней. Прошу тебя: без меня ничего не предпринимай. А сейчас уже поздно, возвращайся домой и ложись спать.

– Хорошо. До свидания.

– И еще. Прошу тебя не посещать «Блуждающие души древних могил». Здесь многое непонятно, не надо зря рисковать, – предупредил он меня в очередной раз.

Я кивнул и вышел. На холодном ночном ветру я почувствовал себя беспомощным наивным мальчишкой и медленно, волоча ноги, побрел к себе домой.

Может быть, Хуан Юнь была права, считая меня наивным мальчишкой?

В темноте мне почудился плач младенца, но я понимал, что это всего лишь игра моего воображения: трехмесячный зародыш не может плакать, как бы горько ему ни было.

Ускорив шаги, я углубился в ночную тьму.

Я явился в психологическую консультацию без предварительного звонка. Я так резко распахнул дверь, что Роза вздрогнула от неожиданности, но, увидев меня, как всегда приветливо улыбнулась и сказала:

– Здравствуй. Рада тебя видеть.

– Здравствуй, Роза. Доктор Мо здесь? – Удивительно, почему при виде Розы ко мне сразу возвращается хорошее настроение?

– Здесь. Он ждет тебя.

– Ждет? Разве я должен был сегодня прийти?

– Да. Он говорил мне, что сегодня ты непременно придешь.

– Ну-ну.

Неужели этот тип способен угадывать будущее и обладает даром предвидения? Я внимательно посмотрел на Розу, и меня вдруг поразила мысль: а что если доктор Мо поступит с Розой так же, как он поступил с Хуан Юнь? Нет, такое просто невозможно, она не сможет сойтись с этим чудовищем!

Торопливо и сбивчиво я заговорил:

– Роза, увольняйся отсюда немедленно. Уезжай отсюда куда-нибудь подальше, уходи от доктора и не встречайся с ним больше никогда.

– Почему? Чем он тебе так не нравится? – Роза отказывалась понимать меня.

– Это не оговор. Он самый настоящий злодей и убийца. Не верь ему ни в чем. Нельзя доверять его лживым речам. Его главный талант – вовсе не лечение больных, а обман людей, особенно девушек.

У Розы вдруг изменилось выражение лица, и она тихо прошептала:

– Доктор Мо.

Я оглянулся и увидел, что доктор стоит у меня за спиной. Мы оказались лицом к лицу. Глядя ему прямо в глаза, я почувствовал страстное желание, которое зародилось во мне уже давно: мне безумно захотелось избить этого человека. Какая-то животная ярость охватила все мое существо, кровь запульсировала в висках, кулаки сами собой сжались.

– Я слышал все, что ты сейчас наговорил обо мне, – с нарочитым спокойствием сказал Мо.

– Прекрасно. – И мой кулак сам собой врезался ему в лицо.

Роза взвизгнула. Доктор упал на пол, а я продолжал наносить ему удар за ударом. Теперь я бил его ногами. Я пришел в себя, когда услышал его хрипы, – только тогда я сумел остановиться. Роза бросилась к доктору, пытаясь его поднять, но он сам встал на ноги. Сразу исчезла вся его напускная невозмутимость, теперь он выглядел очень даже свирепо. Я отступил на шаг, готовясь к обороне. Но он сделал вид, что ничего не случилось. Не глядя на меня, он сказал Розе:

– Запомни, ты ничего не видела. Потом он обратился ко мне:

– Вы в состоянии подняться ко мне наверх и побеседовать?

Сердце мое тревожно забилось: это могла быть ловушка. Но мне не хотелось выглядеть в глазах Розы трусом, поэтому я поплелся наверх вслед за доктором.

В кабинете он закрыл дверь и предложил мне сесть, а сам уселся в свой любимый шезлонг.

– Вам многое удалось узнать? – поинтересовался он.

– Я прочел дневник Хуан Юнь.

– Тогда все понятно. На второй день после смерти Хуан Юнь я узнал, что эта глупышка вела дневник. Я всегда опасался, что полиция будет шарить в ее записях. Так оно и вышло. Ловушка захлопнулась, я признаю, что виноват.

– Почему вы не развелись со своей женой?

– Не могу, – быстро ответил он. – Я не хочу лишиться этой консультации. Эта консультация существует на средства моей жены. И весь этот дом принадлежит ей. Если я разведусь, она не оставит мне ничего. Я потеряю все это, останусь голым подыхать на улице, как бездомный пес.

– Это не причина.

– Я понимаю, что не причина. Но все же для меня это причина.

– Как вам удалось соблазнить Хуан Юнь? – потребовал я ответа на вопрос, так мучивший меня.

– Когда-то я жил по соседству с Хуан Юнь. Сначала она была маленькой, и я не обращал на нее внимания. А когда ей исполнилось шестнадцать лет, я потерял работу. Я целыми днями торчал дома и просто не знал, чем занять себя. Я старше ее на десять лет, а ей, как я сказал, тогда было только шестнадцать. Наступило лето, в школе начались каникулы. Ее мать пропадала целые дни напролет – ей надо было заботиться о пропитании семьи. В тот год стояла нестерпимая жара. Хуан Юнь ни на шаг не выходила со двора за большие складские ворота и целыми днями сидела в нашем тенистом дворе. Она была странной девочкой, у нее в характере есть что-то от дикого зверька. Жаль, что ты не видел ее в шестнадцать лет. Это был красивый, грациозный дикий зверек. Она очень рано созрела, к шестнадцати годам развилась полностью. Ее тело было телом роскошной женщины, да еще это дикое животное начало… В общем, она все сильнее привлекала меня. Все соседи вокруг знали, что она внебрачная дочь. Ее никто не уважал, другим детям даже не разрешали играть с ней. Ее красоте и раннему созреванию завидовали все девочки в ее школе, а мальчишек она сторонилась сама, так что всегда была в одиночестве. От нечего делать я стал болтать с ней о том о сем, проявлять свой интерес, я пытался нащупать струнки в ее душе, чтобы она поняла: со мной она не будет такой одинокой. Можешь считать, что я по природе негодяй, но женскую душу я всегда хорошо понимал. Хотя шестнадцатилетняя Хуан Юнь была девочкой особенной, ускользнуть от меня она не смогла. Я начал постепенно с ней заигрывать, говорить с ней на запретные темы, у нее к таким разговорам возник особый интерес – ведь со мной она могла говорить обо всем, хотя обычно была замкнута и молчалива. Она делалась все смелее и смелее, стала даже смелее меня самого. Наконец однажды, может быть, ты этому и не поверишь, она сама мне отдалась. Тогда я прожил просто сумасшедшее лето. Это было очень жаркое лето, мы оба просто сгорали от страсти. До сих пор я помню множество подробностей тех дней, помню ясно и отчетливо.