на это включают различные защитные механизмы. Самые распространенные состоят в том, что стремятся отвлечь нас или же отодвинуть проблему смерти в отдаленное будущее.

В результате осознания своей смертности люди стремятся крепко удерживать свои воззрения и чувство самотождественности, как способ избавиться от ощущения опасности. Даже мимолетное напоминание о смерти заставляет индивидуумов реагировать поверхностно и предвзято, чтобы отгородиться от осознания неизбежности своей смерти.

Будущий собственный поиск Буддой освобождения начался с понимания неизбежности своей смерти как главнейшего аспекта страдания дуккхи (вместе с болезнью и старостью). В рассуждениях Ангуттара-никаи сообщается о его собственном размышлении о том, что другие при виде мертвого тела, как правило, отворачиваются от него, игнорируя тот факт, что их самих постигнет та же участь (AN 3.38; Anālayo 2017c: 5ff). Будда понял неправильность такой реакции. Он принял истину того, что он сам является объектом той же участи и глубоко ее продумал. В результате все его опьянение от бытия живым исчезло.

Согласно Арьяпарьясана-сутте (Ariyapariyesanā-sutta) (MN 26; Anālayo 2013: 109f and 2017c: 8ff), вместе с проявлениями страдания дуккхи, такими как старость и болезни, факт смерти мотивировал будущего Будду начать свои поиски пробуждения. Успешно достигнув пробуждения, Будда провозгласил, что он реализовал бессмертие. Это не было формой вечной жизни, ведь его тело все еще оставалось объектом умирания. Просто он больше не испытывал беспокойства из-за смерти. Иными словами, согласно ранней буддийской мысли, свобода от смерти может быть реализована еще при жизни.

Вполне может быть такое, что это постижение будущего Будды, что он был объектом для той же участи смерти, которое затем привело его к поискам того, что выводит за пределы смерти, находит свое отражение в приведенных выше наставлениях. Сатипаттхана-сутта призывает размышлять над тем, что мы «обладаем той же природой», а также мы «будем таким же» трупом в различных стадиях разложения. В общем, мы «не избежим той же участи». Эти формулировки могут применяться для регулярного размышления о неизбежности своей смерти, благодаря которому закладывается основание для применения этого понимания во время самого созерцания.

Практический подход

В самой практике за исходный пункт может браться образ скелета. Это может быть «скелет без плоти и крови, скрепленный сухожилиями», одна из различных стадий разложения, описанная выше. Для начала мы можем просто представить в уме образ скелета (или же другую стадию распада на свое усмотрение). Мысленный образ скелета может быть далее усилен, если наше осознавание всего тела, практикуемое во всех описанных в этой книге различных упражнениях, было направлено таким образом, что основное внимание уделялось скелету. Это может опираться на тот вид практики, который мы выполняли в двух предыдущих упражнениях сатипаттханы, когда вместе с созерцанием частей тела мы рассматривали кости скелета, а вместе с созерцанием элемента земли мы в некоторой степени все еще осознавали скелет как часть своего осознавания твердости всего тела. Главное отличие теперь состоит в том, что вместо осознавания скелета посредством постепенного осмотра, мы просто осознаем весь скелет внутри своего тела, с которым мы уже знакомы к нынешнему моменту.

Таким образом, то, что было представлено как объект при помощи мысленного образа другого скелета, теперь становится субъектом созерцания благодаря прямой связи со скелетом в нашем собственном живом теле. В результате факт смерти ощутимо становится моей смертью. Это может служить актуализации размышления о том, что «это тело имеет такую же природу, оно будет таким же и не избежит той же участи».

Нет нужды говорить, что во время созерцания наше собственное тело все еще живо, тогда как мертвое тело лишается любого ощущения стадий разложения, через которые проходит. Таким образом, это упражнение состоит в проведении сравнения, а не в представлении того, как себя чувствует распадающееся тело. Цель заключается лишь в убеждении себя в том, что собственное тело распадется после смерти, хотя само это разложение не является тем, что может чувствоваться.

Для тех, кто хочет заниматься созерцанием так, как оно представляется в полном описании Сатипаттхана-сутты, все различные стадии разложения могут быть привнесены в эту практику. Я лично рекомендовал бы начать работать с одной из стадий, такой как скелет. Опираясь на нее, те, кто хочет, могут расширить эту практику и использовать все различные стадии разложения, описанные в сутте. Далее я кратко обрисую один способ, которым это можно делать. Читателям, которые сравнительно недавно столкнулись со смертью и этими стадиями разложения, возможно, стоит пропустить следующий абзац, поскольку описание в нем может быть несколько неприятным.

Визуализируя свое тело как только что умершее, мы можем представить, что оно постепенно начинает распухать, синеть, гноиться и сочиться. Пищеварительные ферменты начинают съедать желудок, и глазные яблоки вылезают из орбит. Слетаются вороны и выклевывают глаза. Ноздри и рот заполняются червями, которые начинают поедать язык и другие плотные ткани. Кроме того, черви также проедают путь к мозгу. Коршуны и грифы вырывают сердце и кишечник, тогда как собаки и шакалы откусывают гениталии и отгрызают конечности. Вся оставшаяся плоть, после того как различные животные полакомятся ею, окончательно сгнивает. В итоге остаются лишь измазанные кровью кости скелета.

Сухожилия скрепляют кости скелета вместе, и вместе с тем отдельные кости разбрасываются в разные стороны. Эти разбросанные кости отбеливаются, сгнивают и постепенно рассыпаются в пыль.

Описываемый здесь способ практики, очевидно, предполагает элемент визуального воображения. Как было отмечено выше, в формулировке, используемой в самих наставлениях Сатипаттхана-сутты, говорится о сравнении нашего тела с тем, что мы можем видеть на кладбище, и это открывает простор для элемента визуального воображения.

Ощущение предела, до которого такое визуальное воображение является успешным и целесообразным, может определяться благодаря отмечанию того, ранит ли оно наше чувство идентичности и обладания телом. Стадия, на которой животные поедают различные части нашего тела, может быть особенно эффективной в данном отношении.

Соответствующее состояние может развиваться, когда нас кусают москиты и клещи. Кроме появляющегося зуда, также жалит неприятное ощущение того, что наше тело является пищей для других. Размышляя о том, что это в любом случае является нашей окончательной участью, мы можем уменьшить и в итоге полностью преодолеть это дополнительное неприятное ощущение.

Другая интересная стадия в процессе разложения трупа следует, когда распадается скелет. До тех пор, пока скелет скрепляется сухожилиями и пока он остается в некоторой степени цельным, он выглядит как индивидуальность. Но когда сухожилия распадаются, разбросанные кости больше не порождают восприятие индивидуума. Это похоже на ощущение, которое передается сравнением с мясником в последней главе, когда зарезанная корова превращается в куски мяса.